Шрифт:
Закладка:
“И есть еще что-то... я уверен в этом”.
Это был не конец. Контроль лабиринта был только одной из функций этой короны. Но Джунван не мог знать, на что еще она была способна. Поскольку контроль одного только лабиринта был уже слишком сложен для него.
‘Еще получается не слишком хорошо’.
Джунван сожалел об этом. Если бы его контроль был совершенным. Он бы смог перестроить лабиринт, чтобы просто раздавить все, что было в нем. Но, к сожалению, времени не хватало. Потому что к этому времени, придут эти 2 животных и покромсают его. Чтобы там было два, когда и с одним было трудно справиться.
Долбанные звери. Как они так быстро определили правильное направление?.
Он был потрясен тем, что они направлялись прямо к нему минуя все изгибы и повороты лабиринта. Но Джунван улыбнулся этому.
‘Слава богу, их только двое».
Киджиджинг
Лабиринт изменялся в соответствии с пожеланиями Джунван. Его восприятия и 5 органов чувств изменились. И вскоре был создан тоннель, соединяющий Хансу и Акитраса.
Где они должны были встретиться до прихода к Джунван.
«Подеритесь для меня немного».
Джунван, почувствовав, что они идут прямо навстречу друг другу, обмяк на троне и полностью сосредоточился на короне.
Глава 185. Усыпальница короля (часть 3).
Джунван почувствовал Акитраса, который шел через лабиринт, пробиваясь сквозь стены.
‘Я никогда не думал, что смогу достичь этой стадии’.
Джунван, безвольно сидевший на троне с короной на голове, пробормотал, думая о Акитрасе. аракон. Одна из высших рас. Он не мог прикоснуться и даже не мог осмелиться прикоснуться к ним. Он искал и искал. Способ мести. И когда ему удалось найти способ сражаться рядом с Метироном, который властвовал над зеленой дорогой, он был очень счастлив. Так как он смог увидеть проблеск надежды и шанс на убийство высших рас, к которым он даже не мог прикоснуться. Но тогда он ещё не знал, что люди и высшие расы были в союзе. Он осознал, это после получения символа и попав под влияние Кэрона, контролирующего гору Лян. С тех пор он не мог даже думать о мести.
‘Мэтирон, я ненавижу тебя. И Кэрон, тебя тоже’.
Он не знал, что эта была за таинственная корона, но она даже отключала контроль главы клана каждый раз, когда он сильно сосредотачивался на короне и лабиринте. Он ненавидел лидера клана и тех, кто служил лидеру клана. Это мысли, о которых он никогда не мог даже мечтать, но сейчас они наполнили его голову. Цепи Кэрон, которые связывали его разум быстро ослабевали. В то же время ненависть к Аракону, которая была подавлена символом Кэрон, начала заполнять его разум, как буря. Столько ярости, что он хотел сосредоточить все свои атаки на Араконце направляющемся к нему. Но Джунван рассмеялся подавив свою ярость. И прочесал лабиринт еще раз.
Рокот.
‘Я не должен вмешиваться’.
В любом случае главный герой должен появляться в самую трудную минуту. Сначала претенденты должны сразиться друг с другом. Джунван ослабил контроль над лабиринтом и улыбнулся, наблюдая за тем как Араконец и Хансу устремились навстречу друг другу.
.............................
Буум! Бууум!
Копья постоянно летели в Акитраса, когда он шел вперед. Металлические шипы, которые даже Хансу было проблематично уничтожить, постоянно штурмовали его барьер маны. Хотя все они разлетались на куски.
Бум! Буубуум!
Металлические копья не могли сохранить свою форму, и они сминались, как машина, врезавшаяся в скалу. Но Акитрас прислушался к себе, стоя под этими атаками. Удары не проблема.
‘...Но они влияют на Ману’.
Судья сконцентрировался. Поскольку он все еще мог справиться с этим. Хотя он и дрожал, но небесное обмундирование не будет разрушено всего лишь этим.
Бууум!
И как будто в доказательство того, что он был все еще в прекрасном состоянии, Акион еще раз обрушил на поле боя волну света. В то же время синий барьер, исходящий от золотых доспехов, надетых на нем, начал гореть ещё ярче.
Чииик
Металлические шипы, образующиеся со всех сторон начали плавиться. В это же время. Интенсивность обстрела немного уменьшилась. Движения металла замедлилось, и кончики копий затупились. Араконец улыбнулся, увидев это.
‘Да, как я и полагал.
В этом мире ничего не бывает бесплатного. Даже ужасно мощным Спутниковым крепостям для работы требуется огромное количество энергии. Как строению, вытворяющему нечто подобное не использовать огромное количество энергии. И даже больше, если учесть, что уже прошли сотни лет с тех пор, как он был построен. Он беспокоился о том, что у лабиринта осталось много энергии и из-за этого торопился, но кажется, что он медленно, достигал своего предела.
‘В таком случае торопиться нет необходимости’.
Ему просто нужно медленно добраться туда и раздавить ее. Ничтожество, которое было причиной всего этого или ядро. И он преподнесет труп этого неудачника или его корону своему королю. Гигантскую корону из металла, весившую с гору.
‘Хахаха. Я даже не могу представить, как доволен будет король’.
Этот загадочный жидкий металл был довольно угрожающим. Если он возьмёт этот металл, который может даже справиться с ударами Акиона, не уступающими по силе ударам Спутниковой крепости и использует его для ее усиления? И если он даст этому загадочному металлу огромное количество энергии? Воины станут гораздо более мощным, и оборона спутниковой крепости усилится в несколько раз. Его раса будет в состоянии устранить две другие расы, Акалачиа и Рубелунги, и останется только одна раса. И его имя будет выгравировано рядом с именем короля на его надгробии и будет оставлено в назидание потомкам. Самый замечательный исход для воина.
- “Грррррр..”
Лязг! Лязглязглязг!
Думая о триумфальном будущем своей расы, он почувствовал себя гораздо лучше и начал прокладывать свой путь через ослабшие металлические копья, как будто он шел сквозь легкую морось.
‘Хотя кое-что меня немного беспокоит’.
Акитрас прислушался и сделал недовольное лицо.
Рокот
Слабые вибрации ощущались сквозь стены.
- “...?”
Судья притормозил. В то же время, использовав зум Акиона он посмотрел, что происходит вдалеке.
Бум! Бууумбуум!
Что-то, направлялось к нему, разбивая металлические копья. Так же как и он сам. Образ парня, пробивавшегося через копья, проходя по лабиринту был так похож на его самого, если бы парень не был намного меньше, то он бы подумал,
