А потому, пока Михаил II вкушал яства, благородные люди скрашивали ожидание беседами. Мое появление повлекло за собой оживление — господа и дамы перемывали мне косточки, обсуждая мои последние достижения. И несмотря на то, что говорили они очень тихо, состояние легкого транса позволяло мне слышать все четко.

— Романов очень быстро взлетел, — заметил один голос. — К государю вхож, с цесаревичем сотрудничает, лаборатории под себя собирает, покровительством Невского пользуется. Даже с Соколовыми дружит. Слишком много власти на себя перетягивает.

— Побойтесь бога, — ответил ему собеседник, — Дмитрий Алексеевич только что спас сорок миллионов подданных. Целая страна ему жизнью обязана. Вы вот так смогли бы?

— А я вот слышал, что пока Романов в Америку летал, террористов уничтожали не его люди, а спецназ Царской Службы Безопасности, — вклинился третий. — Так что еще не ясно, кто на самом деле спас положение. Князь-то улетел, на все наплевав и отдав на откуп случая.

— Вы говорите да не заговаривайтесь, — заметил второй. — Очевидно же уже сейчас, кого государь на место Емельяна Сергеевича поставит. Не просто так Романову недавно давали Царской Службой Безопасности командовать. Так что смотрите, как бы вас с такими речами потом самого в казематы не упрятали.

— Я перед законом чист! — возмутился в ответ третий участник спора.

— Да-да, то-то я припоминаю, как в вашем роду наследство делили… Сколько вы, говорите, уступили своему младшему брату? А сколько по закону должны были уступить?

Слуга Милославских сопроводил меня до места перед самым троном. При этом остальные приглашенные на прием бойко отступили, создавая вокруг меня небольшую зону отчуждения. Впрочем, мне так даже лучше — из-за того, что я стою один, Михаил II сразу обратит на меня внимание, и мы быстро закончим.

Вряд ли Михаил II оставит меня в зале до конца приема. Не для того меня сейчас выгонять в Красноярск будут, чтобы я в Кремле прохлаждался.

Не прошло и минуты, как двери слева от трона распахнулись. Вошедший распорядитель объявил выход царя.

Михаил II прошествовал в зал, не глядя по сторонам. Вид у государя был крайне сосредоточенным. За спиной монарха следовали члены тайного совета, и, разумеется, Игорь Михайлович Милославский.

Пока царь опускался на свой трон, украшенный золотом и камнями, тайные советники разошлись по залу, теряясь среди других благородных людей. Мне не требовалось оборачиваться, чтобы «Оракул» показал, как вокруг некоторых из них тут же образуются более плотные кучки людей.

Это Демидов с Романовым были на моей стороне. А тот же министр промышленности, князь Муравьев, был нашим природным врагом. Ему приходилось конкурировать с Русланом Александровичем. И сейчас вокруг наших политических соперников собирались их сторонники.

— Князь Романов, — едва заметно повел рукой государь, — подойди ближе.

Склонив голову, я сделал два шага вперед, преодолевая расстояние между нами так, чтобы встать напротив трона и при этом сохранить дистанцию в три метра. Михаил II несколько секунд смотрел на меня с самым благожелательным видом.

— Твой героизм не подвергается сомнению, Дмитрий Алексеевич, — заговорил монарх. — Ты много добился благодаря своей решительности, самоотверженности и потрясающим навыкам. Русское царство во многом обязано тебе лично, и я не раз выказывал тебе свое расположение. Сегодня ты доставил нам человека, стоявшего за беспрецедентной террористической атакой на Русское царство и его подданных.

Он замолчал, а я вновь поклонился, как того требовала ситуация — со всем уважением выказывая свою подчиненность правителю.

— Благодарю за похвалу, государь, — произнес я.

Михаил II сделал новый небрежный жест, демонстрирующий, что его слова не стоят благодарности, царь лишь констатирует факт.

— Я думаю, ты заслужил получить поистине царскую награду, Дмитрий Алексеевич, — заговорил государь после короткой паузы. — Даже обсуждал со своими ближайшими советниками, что бы могло быть столь же ценным, как твой подвиг. Однако есть одна проблема, которая прямо вытекает из твоих положительных качеств. Ты, Дмитрий Алексеевич, молод, горяч и пока еще слишком импульсивен. Формально, мне не за что наказывать тебя, ты действовал на свой страх и риск. Но это — если смотреть формально.

Зал погрузился в напряженную тишину. Мне даже не пришлось напрягать слух, чтобы уловить тихие шепотки. Никто ведь не ожидал, что героя, спасшего сорок миллионов подданных, начнут отчитывать.

— Я велел тебе не вмешиваться, Дмитрий Алексеевич? — спросил Михаил II.

— Да, государь, — подтвердил я.

— Ты не исполнил мою волю, не так ли? — задал новый вопрос царь, не сводя с меня взгляда.

— Нет, государь, — склонив голову, ответил я.

Царь шлепнул ладонью по подлокотнику трона.

— Выходит, что у нас есть плюс и минус, — произнес он, глядя на меня с отеческой улыбкой. — Если бы не удалась твоя затея, Русское царство могло потерять огромную территорию, получить враждебное население и миллионы невинных жертв. Напомни мне, какую должность ты занимаешь в Русском царстве, чтобы принимать подобные решения?

— У меня нет должности, государь, — ответил я.

— Именно, Дмитрий Алексеевич. Ты не имел права принимать такое решение самостоятельно, и очень рисковал, — кивнул царь. — Однако победителей не судят. И я тебя винить не стану. Ты действовал благородно, исходя из лучших побуждений. И только тот факт, что тебе удалось добиться своего, тебя оправдывает. Но так может поступать княжич, от которого никто не зависит, для князя и тем более для гения, от которого во многом зависит будущее всей страны, такой поведение неприемлемо, Дима. Сейчас, пока ты молод и скор на принятие решений, и пока тебе удается добиваться своих целей, все проходит гладко. Но что случится, если ты ошибешься, и не сможешь достичь успеха? Сколько жизней может затронуть твой провал? Потому слушай мой приказ, и на этот раз я очень надеюсь, что ты его исполнишь.

— Приложу все усилия, государь, — произнес я, вновь склоняя голову.

Шепотки в зале перешли в ропот. Часть людей осуждали мой выбор, встав на сторону законности моих действий. Другие упирали на то, что раз у меня получилось, то я все сделал правильно. Естественно, вслух высказываться при царе никто не решался.

— С сегодняшнего дня и до рождения наследника я запрещаю тебе покидать пределы Красноярского княжества, — начал оглашение своего приговора Михаил II. — А чтобы у тебя не возникло соблазнов, также я запрещаю всем родам Русского царства приглашать тебя или иными путями звать тебя к себе. Те же условия я ставлю и твоей жене, Виктории Львовне — ведь муж и жена должны быть одним целым. Это понятно, князь Красноярский?

Я вновь склонил голову.

— Понятно, государь.

А где-то в зале пронеслось тихое «опала». Кто-то