В первое мгновение я не поняла, что именно простирается перед нами. С высоты в пару тысяч, на которой завис наш челнок, можно было бы сказать, что внизу пустыня. Вполне привычная, песчано-золотая и не имеющая конца. Но странная подвижность барханов никак не вязалась с первой догадкой.

— Что это? — Лалана, как оказалось, тоже никак не могла избавиться от ощущения какой-то сюрреалистичности происходящего.

— Вода, — сравнив параметры плотности, отозвался Руш. — Точнее, что-то очень похожее. Пока нет полного состава — сложно сказать.

— И что, искомое нами может храниться там, на дне этого бескрайнего океана мутного непонятно чего??

Даже если я себе не очень представляла, как именно выглядит то, что мы ищем, вообразить, что космическое судно, из чего бы оно ни было создано, сможет пролежать сотни лет на дне и не потерять свою целостность, а значит и ценность для нас, казалось очень маловероятным.

— Сомневаюсь, — честно признался Руш. — Уж очень плотность у жидкости большая. Насколько едкая, сказать не могу, но точно не для длительного хранения тайных знаний. Напомните мне, что именно вы рассчитываете отыскать?

Лалана переглянулась с хльпом.

— В тех сведениях, что мы выудили из множества источников, говорилось о чем-то похожем на место резервной стоянки. Что-то типа перевалочной базы или точки ожидания. Сектор далеко от активных зон, тут и сейчас мало кто бывает, а уж во вторую эпоху и подавно.

— Так вы хотите отыскать не просто один корабль и разобрать его на запчасти, а целую базу? — Руш хмыкнул. — Видимо, я не до конца оценил всю масштабность ваших планов.

— Это только наши надежды. Никто не знает, как все обернется на самом деле, — немного смущенно произнес Тан.

— И все же, — Руш задал несколько команд, и на экране появилась, все время расширяясь, проекция дна. — Жидкость довольно плотная, но сонар проходит, так что давайте облетим здесь все по кругу, а потом уже будем решать, надо ли спускаться.

— Даже если что-то и обнаружим, я думаю, стоит сперва проверить менее труднодоступные места, а не дно этого океана, — кивнула Лалана. — Мы не достаточно уверены в том, как выглядят искомые корабли, чтобы так рисковать. Прошло столько лет, да и данных со второй эпохи осталось мало.

— Согласен. Если что-то обнаружится, просто отметим место. А если на других планетах ничего не отыщем, тогда будет смысл вернуться и перепроверить.

— Я и не собирался нырять на челноке в глубину, — фыркнул Агент на слова киборга. — Конфигурация и оснастка все же не самые подходящие для этого.

Несколько минут, пока челнок парил в сотне метров над желтой мутной жидкостью, в кабине стола тишина. Запустив какой-то дополнительный сканер, Руш повернулся к киборгу, покачав головой.

— Либо тут нет ничего похожего на древние корабли, либо все замело илом, что тоже весьма вероятно.

— Но сканирование все же стоит закончить, — кивнул хальп, хмуря брови.

— Практически завершено.

Несколько разочарованные, мы двинулись дальше по прямой, которая отмечала нашу условную траекторию в космосе. Но и на последующих двух космических объектах не удалось ничего отыскать, кроме голой серой поверхности, изрытой метеоритами, и с давно развеянной атмосферой.

— Осталось всего две, — хмуро рассматривая карту небесных тел, Лалана сверялась с собственными записями. — И обе вовсе не похожи на место, где можно было бы устроить тайную базу для космических кораблей в период войны.

— Согласна, — стараясь игнорировать взгляд Руша, который чувствовала сквозь его маску и собственную одежду, я пролистала доступные показатели планет, на которые нам предстояло попасть. — Если выбирать место, никто в здравом уме не решится оставлять корабли при такой влажностью. Или с такими малым притяжением. Это нужно вгонять штыри на сколько?

— Метров на сорок в глубину, — подсказал Руш, подойдя ближе и остановившись за моим плечом.

— Да, — я пыталась делать вид, что меня не волнует и не будоражит его присутствие так близко, и что я не почувствовала ладонь, оказавшуюся на моей спине, прямо между лопаток, — ни один корабль не способен выпустить якорь с нужной силой. Думаю сюда не стоит и лететь.

— Но тогда остается только этот лес, — неуверенно отозвалась Лала, — поворачивая перед собой проекцию яркого зеленого шара. — Но для кораблей это тоже плохо.

— Не настолько. Если герметичность не нарушена, то нормальный аппарат способен выдержать пару сотен лет. Тем более, если использовать подземные ангары.

— Ты думаешь это возможно? — хальп удивленно вскинул голову от проекции.

— Да. И не понимаю, почему мы не рассматривали этот вариант раньше, — теплая, даже через одежду, ладонь Руша скользнула вниз, а затем вверх, словно мы были одни, а не занимались обсуждением весьма важных вещей в присутствии Лалы и Тана.

— Наверное потому, — задумчиво проговорила Лала, отступив на шаг от стола и пройдясь по каюткомпании, — что мы давно привыкли: нарушать целостность недр и строить подземные здания строго запрещено после того, как Гирон-Ф-8 раскололся из-за работы горняков. Помните это?

— Признаться, нет, — откинувшись к спинке дивана, надеясь, что это заставит Руша остановиться, ответила я. — Про закон союза знаю, но никогда не задумывалась над этим.

— Примерно лет сто пятьдесят назад, — Лала повернулась к нам, — на одной из промышленных планет произошла авария. Бур, который работал не с поверхности планеты, а с орбиты, вызвал такую вибрацию, что небесное тело раскололось на тысячи частиц, выстреливших под давлением. Тогда пострадало не только оборудование, но и погибли почти все работники. С тех пор было принято, что пробираться в недра, за пределы первого слоя оболочки, запрещено. Но многие правительства пошли дальше, и вовсе запретили нарушение целостности поверхности глубже водоносных горизонтов.