Сейчас

Адди

Каждый раз, когда я смотрю на навигатор, Шотландия все дальше и дальше… Маршрут становится красным – пробка все больше.

– Как такое может быть? Мы же едем в сторону Шотландии! Почему время в пути увеличивается?

Мы с Деб снова на передних сиденьях. Честно говоря, так гораздо лучше. Не в том я настроении, чтобы тесниться сзади с парнями, которых и видеть-то не хотела.

– Надо позвонить Шерри и предупредить, что мы сильно опоздаем, – говорю я, потирая глаза. – Она будет плакать, да?

Когда Шерри начала планировать свадьбу, с ней что-то произошло. Моя беззаботная соседка, спокойно убиравшая с ковра рвоту очередного любовника, стала с ума сходить из-за букета – упаси бог, там окажется меньше шестнадцати алых роз! Говорят, перед свадьбой это обычное дело, но я-то думала, что такое случается только с теми, кто склонен к истерикам, просто хорошо это скрывал. Но предсвадебное безумие добралось и до Шерри.

– Не будет, – твердо говорит Дилан.

Долгая пауза. Я жду. Он ждет. Совершенно уверена: Дилан сдастся первым. Может, он изменился, но не настолько.

– Я позвоню, – вызывается он. – И не надо ухмыляться, не то включу громкую связь.

Почему стоять в пробке куда хуже, чем ехать? Я бы скорее восемь часов просидела за рулем, чем четыре – без дела. На скорости девяносто километров хотя бы чувствуешь, что приближаешься к цели. А так я целую вечность пялюсь на задний бампер «ауди». Из-за ремонта дороги открыты только две полосы вместо четырех.

Половина пятого. Мы давно уже должны были быть в Шотландии, на предсвадебном барбекю, а мы… Щурясь присматриваюсь к указателю. Проклятье, мы и до Престона не доехали! Шерри не плакала, но голос у нее был подозрительно высоким.

Песня заканчивается, и я листаю плейлист с кантри. Большинство композиций напоминают о Дилане. Судорожно сглатываю. Песня про то, как сложно забыть прошлую любовь, точно не подойдет. Не стоит слушать такое, когда Дилан сидит рядом, а то еще расплачусь.

Останавливаюсь на Ките Урбане. На гитарном вступлении откидываюсь в кресле и глубоко вздыхаю. Путешествие с Диланом вышло сложным, как я и ожидала. Особенно учитывая, насколько он изменился. Дилан всегда был самым тихим в компании, но теперь причина кроется не в неуверенности. Скорее, он стал… задумчивее.

– Родни совсем нет места! – возмущается Дилан на заднем сиденье.

Даже оглядываться не надо, и так понятно, о чем речь: Маркус расселся, раскинув колени.

– Да он не жалуется, – отмахивается Маркус. – Если уж слушать это, давайте хоть что-то из классики жанра.

– Долли! – предлагает Деб.

– Только не Долли Партон, умоляю, – стонет Маркус. – Джонни Кэш?

– Еще ноги на него положи, – стоит на своем Дилан со спокойной твердостью. Невольно улыбаюсь. – Сядь нормально.

– Слушаюсь, мамуля, – ворчит Маркус. – Адди, так что насчет Кэша? Пожалуйста.

Удивленно вскидываю брови. Для Маркуса это слишком вежливо. Бросаю взгляд в зеркало: он безучастно смотрит в окно. Не верю, что люди вроде Маркуса меняются, и одно «пожалуйста» на мое мнение не повлияет. И все же включаю Джонни Кэша.

Деб перестраивается на соседнюю полосу в напрасной надежде ехать быстрее. Окна закрыты, чтобы горячий ветер не задувал в салон, но мне отчаянно нужен свежий воздух. Кондиционер не справляется.

Пассажиры в соседних машинах зевают от скуки, закинув ноги на приборную панель или уперевшись локтями в руль. Три подростка отбирают друг у друга планшет. Думаю, со стороны мы кажемся компанией друзей, собравшейся за город. Родители тех подростков наверняка нам завидуют.

О, если бы они знали!

– Судя по карте, все дороги забиты, – подает голос Родни. Волосы у него свалялись от пота, мокрое пятно проступает от ворота футболки до груди. Бедняга, ну и денек у него выдался. Всего лишь хотел бесплатно доехать, а в итоге застрял с нами в парилке.

– Сколько до Эттрика? – спрашиваю я.

– М-м-м… семь часов.

– Как семь?! – восклицают все хором.

Деб опускает голову на руль.

– Я уже не могу, – жалуется она. – Сейчас описаюсь.

– Давай я допью воду и воспользуешься пустой бутылкой, – предлагает Родни.

– Родни, ты в курсе, как женщины писают?

– Ну, не особо.

Маркус хмыкает.

– Ладно, как приедем – нарисую тебе схему, – острит Деб.

– Ух ты, спасибо, – благодарит Родни, не заметив сарказма.

– Давай я сяду за руль, а ты сбегаешь в кустики, – предлагаю я, кивая на обочину. – Нам еще стоять и стоять.

– Уверена? – спрашивает она, поглядывая на неподвижные машины.

– Тебе очень надо?

– Упражнения для тазового дна уже не помогают, Адди.

– Что за упражнения? – удивляется Родни.

С нами будто детсадовец едет.

– Готова? – спрашиваю я Деб.

Она кивает, и мы выходим. Наконец-то воздух! Пусть даже с выхлопами и запахом бензина. На улице пекло – пока обхожу машину, прямо-таки чувствую, как кожа сгорает на солнце.

– Говорила же, не надо было их брать, – шепчу я Деб.

– О да. Худшее путешествие в мире. О чем мы только думали?

Деб лавирует между автомобилей и исчезает в редких зарослях на обочине.

Когда начинается движение, я не сразу понимаю, что происходит. Такое бывает в поезде: смотришь из окна купе, и кажется, что едешь, а на самом деле это вагон напротив.

Сзади раздается гудок, потом еще один. И тут до меня доходит.

– Твою мать!

Рывком открываю дверцу и залезаю внутрь. Маркус ржет, как гиена, Родни причитает «Ой, ужас, ой, ужас», словно всполошенная старушка.

– Да… – произносит Дилан. – Дела…

Между нами и «ауди» уже расстояние в добрых триста метров. Машины позади пытаются вклиниться на другую полосу.

– Едрит твою налево, – ругаюсь я и тут же краснею: эту фразочку я подцепила от Дилана и не использовала уже лет сто. Похоже, вспомнила о тех немногих его подарках, которые остались при мне, в том числе о даре оригинально ругаться.

– Здесь стоять нельзя. Деб не сможет добраться до нас через едущие машины, плюс в нас сейчас кто-нибудь въедет. Проклятье! – Завожу мотор и еду на минимальной скорости. – Видно ее? Телефон у нее с собой? Опускаю глаза на сиденье – конечно, телефон здесь. – Зашибись! – шиплю я сквозь стиснутые зубы. – И что теперь делать?

– Для начала разогнаться, – извиняющимся тоном советует Дилан.

– Конечно. – Прибавляю газу. – Ты ее видишь?

Дилан вытягивает шею, но Деб выходила не с его стороны.

– Маркус?

– Не вижу. Вот прикол!

– Бедная, бедная Деб! – причитает Родни.

– Не помогаете, – сержусь я, стараясь не паниковать. – Где ее ждать? Что делать?