Шрифт:
Закладка:
Коста изумленно выдохнул, убеждаясь, что сделал верный выбор — госпожа именно тот Мастер, который ему нужен на этом Юге — и отрицательно качнул головой.
— Мое решение. Принял сам.
Глава пристально изучал его ещё мгновение:
— Ты знаешь слова клятвы?
— Да, сир.
Купол тишины упал мгновенно, одновременно с возмущенным возгласом:
— Нейер!!!
Но Глава просто взмахнул рукой и кивнул Косте.
Он выговорил не с первого раза — заикался. И начинал сначала.
Прошу защиты клана Фу. Обязуюсь защищать Фу. Клянусь быть верным.
Сила вспыхнула стремительно, гораздо сильнее, чем когда эти же слова говорила недавно госпожа. Белое облако сверкнуло, заключая его и Главу Фу в круг, а потом стихло.
Терпко пахнуло эликсирами — леди Эло подошла, встала рядом и положила руки на плечи — сыну и новому ученику, и сила полыхнула ещё раз — прощально, заключая вкруг всех троих.
Правильность.
Именно такое чувство Коста ощутил внутри. Он принял верное решение. Правильное. Единственно верное и единственно возможное.
— Фух-х-х… — менталист выдохнул облегченно и разбил звенящую тишину. — Наконец-то эти две длинные-длинные декады закончились, и можно начать проверку слуг для возврата в поместье.
— Добро пожаловать в клан, — Нейер протянул руку Косте и потянул вверх, поднимая с колен. — А теперь, если на этом твои утренние сюрпризы закончились… Я бы хотел поговорить с новым членом клана, мама, наедине, если позволишь…
* * *
— Какой ученик? Чему ты собралась его учить?
— Всему, что знаю, — довольно отозвалась Эло и с наслаждением устроилась в кресле перед закрытой дверью в кабинет сына — ночь и утро были бесконечно длинными, она — устала. — Ты сказал — я все испортила, вот, — она щелкнула пальцами, — я все поправила…
— Ты думаешь, клятва ученику это шутка? — Дей сердито встопорщил усы. — Да какой из тебя Мастер, Эло? У тебя даже нет печати!
— И что? Можно подумать, что у кого-то из женщин на Юге эта печать есть, и нет только у меня? — отозвалась госпожа ядовито. — Родись я на Востоке — у меня уже было бы все…
— Эло-о-о…
— Что? Это было очевидно, что мальчику нужен Мастер — он понимает только такие отношения, ученик-Наставник, ты сам показывал мне воспоминания!
— Он отказался от всех мастеров…
— Может тебе стоит поработать над качеством иллюзий? — поддела Эло. — Он отказался, потому что они — мужчины. Заменить Мастера нельзя. А я… женщина, — произнесла госпожа с горечью. — Значит, никогда не достигну уровня и не смогу затмить Наставника… У меня даже печати нет…
— Чему? Ну чему ты его будешь учить? Алхимии — уже поздно! Ты хотя бы проверила, что он учил у Арров? И чему учился у Наставника, Эло? — Дейер возмущенно взмахнул руками.
— Зачем? Я сама знаю, что нам нужно. Если он что-то знает — тем лучше, быстрее пройдет материал…
— Но так не учат, Эло. Нужно…
— Не лезь, — прошипела госпожа и взвилась с кресла, ткнув пальцем в грудь менталиста. — Теперь это — мой ученик. Мой! Он будет учиться вести дела клана у Нейера, а во всем остальном буду решать я…
— Где сидеть, как стоять, что есть… Он не кукла, Эло! Не большая игрушка…
— Я дала слово — защищ-щ-щ-щать, — прошипела госпожа свистяще. — И начну прямо сейчас — чтобы никогда, — ещё раз ткнула она в грудь менталиста, — без моего позволения ты не смел и коснуться мыслей моего ученика. Не смей лезть ему в голову, если об этом не знаю я! Это — приказ…
Сила полыхнула, подтверждая слова, и ошеломленный Дейер даже не успел ответить.
* * *
Поместье Фу
Большая главная гостиная
Ранний вечер
Всех слуг выстроили в ряд и поставили на колени. Точнее — вряд они выстроились по щелчку пальцев господина Нейера, а на колени встали сами.
Большинство знакомых лиц — Коста видел или рисовал каждого, но ещё с десяток тех, кого он видел впервые.
Служанки, слуги с подсобного хозяйства, садовник, конюший, охранники периметра, целитель, сопровождавшие его в пустыню, помощницы госпожи Фу.
Всего девятнадцать человек.
Глава развернул коляску и встал напротив, подозвав Косту. Госпожа Эло стояла у входа. Менталист — ждал приказа.
— Сейчас вы повторно принесете клятву служения юному господину, а затем покажите воспоминания господину Дею. По порядку. Если кто-то желает в чем-то признаться заранее — в доме Фу действует и действовало правило смягчения наказания в случае добровольного признания вины — сделайте шаг вперед.
Слуги в разнобой замотали головами и остались на своих местах. Коста увидел весь спектр эмоций на лицах — страх, непонимание, спокойствие, любопытство.
— Хорошо. Если все считают, что их мысли чисты — повторите слова вассальной клятвы и откройте воспоминания без сопротивления.
Менталист выступил вперед первым, склонил колено, и произнес три короткие рубленые фразы: Хранить, верить, подчиняться. Как клану Фу, так и господину Эль-Син-Фу. В жизни и Грани.
И после того, как мозгоед сказал имя — на лицах слуг вспыхнуло откровенное непонимание. Коста даже пропустил вспышку силы — подтверждение клятвы.
— Следующий, — скомандовал менталист.
Точно такое же непонимание было и у него, когда господин в кресле сообщил, что он — Коста — теперь принят в род, является братом-по-крови-и-клану, но ни при каких обстоятельствах не может позволить себе остаться писарем Костой, учеником Наставника Хо.
Новая жизнь — новое имя. Теперь он — Эль-Син-Фу.
* * *
Коста смотрел и слушал.
Клятва за клятвой. Вспышка силы за вспышкой силы. Слуга за слугой. Менталист тратил около трех мгновений на каждого и переходил к следующему — пристально смотрел в глаза, замирал, и потом кивал — выполнено. Задержавшись дольше — на доли мгновения, но Коста заметил — напротив двух женщин — кухарки и одной из служанок. Пока не закончил.
И тогда Коста — вздрогнул.
Лица людей, как вода. Изменчивы, как море, когда меняется ветер. Вот — потемнело, значит, скоро — жди шторма. Вот лицо просветлело. Живые, подвижные, меняющиеся постоянно. Рисовать лица — это поймать момент, остановить течение воды и запечатлеть суть. До этого Коста мог считать с десяток разных эмоций среди направленных на него взглядов — от настороженности до благодушия, от равнодушной покорности до сдержанного несогласия.
Но после того, как мозгоед закончил и последние слова клятвы отзвучали, все лица стали одинаковыми.
В глазах слуг, направленных на юного господина, фанатично светилось страстное и непоколебимое… обожание.
— Теперь твоя очередь, — Глава дал ему знак.
В ответ Коста присягнул охотно, и даже с облегчением.
Потому что любая правильная клятва двустороння — давать и брать. Ученик приносит клятву мастеру, мастер — ученику. Отец — приносит негласную клятву детям, обязуясь любить, растить и защищать. Дети — принимают заботу, соглашаясь вернуть полученное в старости. Вассал присягает сюзерену, а сюзерен обязуется сберечь то, что ему доверили.
Первые девятнадцать человек в его жизни, которых он обязуется хранить и защищать.
* * *
Кабинет Главы Фу, семейный совет
Сорок мгновений спустя
В разговоре Коста не участвовал.
То, о чем спорили — касалось его напрямую, но при этом не касалось вообще. Если он не может оставить себе свое имя — не важно, как его будут звать у Фу — Син, Фин, Кин…Кей.
И, хотя господин-в-кресле очень доходчиво и понятно объяснил, почему Косте следует сменить не только имя — сменить все, чтобы ни один клан не смог найти никакой связи с Наставником Хо, он –не согласен.
Имя — это все, что у него было. Имя и руки — достояние каллиграфа.
Старая жизнь осталась в прошлом. Ты родился для новой жизни на алтаре. Каллиграф Коста, которого преследовали за преступления Учителя — умер. А родился господин Эль-Син-Фу.
Младший брат господина Нейера. Младший рода Фу. Владеющий и наследник клана. Нельзя получить новое имя, не отказавшись от старого. Нельзя получить новую жизнь, не оставив прошлое позади.
Господин Фу говорил правильно и логично.
Коста и сам не раз думал, что будет, если те, кто приходил за Мастером Хо, решат вернуться за ним до того, как он сможет себя защитить? Да того, как научиться? Что он сможет противопоставить?
Но имя — это все, что у него было. Вообще все. Больше не было ничего.
— Нет.
Коста произнес это негромко, но это было первое
