Шрифт:
Закладка:
Черен сплёвывает очередной зуб. Вот ведь человек. С чего решил, что если Хана рядом нет, так ему Листик с ноги не пропишет?
— Командир всегда прав, — вскидывает палец к потолку Антошка. — Сказал не трепаться никому, значит не трепаться. А нравится, кому такое решение или нет, смотри правило первое.
— Ну вы психи, — выдаёт неожиданно здравую мысль Черен.
— Только догадался, — усмехаюсь. — Ну и раз ты такой разговорчивый, поведай-ка, как ты узнал, что мы здесь и подготовил засаду?
— А что сообщение уже не интересно? — скалится щербатым ртом.
— Лаки, оно терпит?
— Без проблем.
— А что, может, сперва схрон откроем? — предлагает Балагур. — А то пока вы там будете тонкости выяснять, мы бы уже хабар собирать начали?
— Логично.
Если коротко и не отвлекаясь по сторонам, как вскрыть хранилище и не влететь ногами в жир, стало известно спустя пять минут. Правда перед допросом пришлось разориться и влить в этого бандюгана зелье лечения.
И нет, это не глупость. Это намёк. Мол, не боись, не помрёшь раньше времени. Мы тебя подлечим и продолжим. Так что тут он слился по-быстрому. А вот потом принялся юлить, как уж на сковородке.
Ох, мать моя — майор госбезопасности, а батя так вообще полковник. Если не врёт, конечно. Мог ведь и до генерала дослужиться, а мне, невинному, правду не сказать. Оно ведь, как известно, правда штука такая, растяжимая.
Взять того же Черена, вроде и правду говорит, но по глазам вижу пургу гонит. Ибо не желает попасться на том же, на чём попался я. Например, ни словом не обмолвился о том, что мне гномы обещали заплатить за голову Вельмы. Как там было:
— Я может, два веса твоей головы, золотыми монетами, получу.
Может. Чувствуете нюанс? Всего лишь предположение, а девушка зацепилась, да сама развила мысль. Зато ушлый Черен, заподозрил меня. Теперь вопрос века. Заподозрил в чём? А в том, что знаю, что он может отличить ложь от правды. Недаром же не снял у него с шеи артефакт. Ага, как будто я знал, что это такое.
В общем, тут многие за базаром следят. Ибо хоть артефакт правды и довольно редкая вещица, но уж любой глава клана такой имеет. Хотя это к делу отношение не имеет, просто надо запомнить. Никто ведь не в курсе, что я могу врать и фиг какой артефакт это покажет. Так что в какой-то момент это может очень пригодиться.
Однако вернёмся к допросу и к тому, как этот хитрый жук пытался подать информацию? Вроде как, раскусил мои потуги ещё в доме Арима. И сразу просёк, что я ни на кого не работаю, а значит, попытаюсь украсть у них золото. Чувствуете опыт? Всё ведь правда.
Но есть один нюанс. Черен же нам поясняет, как нас раскусили. Но на самом деле имеет ввиду, что мы собирались кинуть их на выкуп. Потом ещё принялся вещать о артефактах, что могут вскрыть невидимку. Опять же попытка внушить, что спалили нас, именно, при его помощи ещё на стропилах.
Честно у меня аж голова кругом пошла при попытке понять, где меня водят за нос. И будь побольше времени, я бы даже с удовольствием поиграл в эту игру. Но если подумать, зачем же этот тип тянет время?
В общем, надоело играть в хорошего, поэтому оставил Черена с Ханом, пусть поговорят за смысл жизни. Сам же пошёл посмотреть, что там гребут Листик с Балагуром, да Лаки с Пухом. Ну, а что вы думали, пушистая морда не будет путаться под ногами и делать посмотреть, вдруг, что вкусное без него съедят или, что ещё хуже, в драку полезут.
А гребли парни всё что под руку попадётся. Точнее с суровыми лицами играли в тетрис. Надо понимать, что любой из нас способен утащить на себе и пол тонны, а то и больше. Но вы представляете себе объём? Да и такой вес, да опирающийся всего лишь на две ноги. Тут как бы не провалиться по колено в землю, как тот самый богатырь, что с дедушкой Кощеем в битве сошёлся.
— Парни, только Степанычу не рассказывайте, сколько хабара пришлось бросить. Ему ещё жить и жить, молодой же совсем. Боюсь сердечко не выдержит, — очень грустно жалуется Балагур.
— Да у меня самого сердце кровью обливается, — соглашается Лаки, пытающийся оттереть от крови сапоги, которые снял с одного из трупов. А куда деваться? Не босиком же ходить.
— Что, так всё плохо? — оглядываю заставленные всякими сундучками и шкатулками стеллажи.
— Не то слово, — сокрушённо вздыхает Листик. — Берём драгоценные камни и немного золота.
— А почему немного?
— А куда его? В рюкзак дофига не сунуть, лямки тупо оторвутся.
— А артефакты? — указываю на какую-то финтифлюшку в открытой шкатулке.
— А что это? — Антошка чуть наклоняет голову к плечу. — Что-то полезное или безделушка, которая уже не работает?
— Засада-а-а… — сдвинув берет на лоб, остервенело чешу в затылке.
— Мажор, тут под тонну золота, не меньше, — Лаки указывает в угол, где стоит аккуратный такой штабелёк слитков. Что примерно пол тонны в монетах. А значит более семидесяти тысяч. Не слабо я так понимаю.
— Не слабо, — киваю. — Но вот что я думаю. Помните, сколько стоят чёрные брюлики? По десятку тысяч в лёгкую. И их ведь продают. А десять тысяч это ни много, ни мало, семьдесят килограмм. Как думаете, удобно с собой таскать?
— Хм…
Лаки аж прекращает мастерить себе портянку из куска ткани, что отрезал от лежащего тут же рулона. Наверняка дорогая штука. Хотя пофиг. Всё равно бросить придётся.
— Так вроде тут есть банки. Может векселя какие или там чеки? — делает весьма логичное предположение.
— Чек не купюра. Его и отменить можно пока не обналичили. Бандиты они и есть бандиты. Ненадёжно. Иначе, зачем вообще бабло хранить в схроне? Тут ведь есть монеты, раз они собирались их для нас доставать.
— Так чего голову ломаем? — вскакивает Балагур. — Давай у Черена спросим. Как они золотишко транспортировать собирались. Заодно за артефакты уточним. Нельзя полезные в хозяйстве вещи оставлять. Я и сам буду плохо спать, да ещё и Степаныч при каждом удобном случае припоминать
