Вот и настало время отхватывать за все мои деяния на выходных…

Глава 18

— Рассказывай, — с громким стуком поставила Маргарита Артуровна чашечку с недопитым чаем на стол.

— Может, начнем с наводящих вопросов? — ловко предложил я альтернативу, но на лице ректорши не было ни тени улыбки. — Мы ведь даже не поздоровались как следует. Здравствуйте, Маргарита Артуровна!

— Здравствуй, Димитрий Павлович… — Заметил, как жилка под ее левым глазом дернулась, а серьги-маятники резко покачнулись в ушах. — А теперь рассказывай, что тебя надоумило сорвать всю операцию и устроить полномасштабный прорыв в самом центре Москвы.

— Вот это уже более корректно сформулированный вопрос. Скажем так… — в деланной задумчивости потер я подбородок.

— Не испытывай мое терпение, Гордеев…

В настоящий момент во мне боролись две абсолютно противоположные эмоции: ярость и смирение. Балансировать между ними было трудно, но я хотя бы попытался.

— Вы знали, на что идете, заключая со мной этот договор. Если в свое время работали с моей бабкой, то понимаете, как сказывается на психике усиление моих способностей. Или я не прав? — изогнул бровь. — И поставив во главе операции человека, намеренно перетягивающего одеяло на себя, можете предположить, как я мог на такой фортель отреагировать.

— Так значит, во всем виноват Пересмешник?

— В совокупности, — повел плечами. — Но вряд ли мы сможем работать вместе и дальше, если он в принципе будет оставлять меня не у дел.

— Твоя задача заключается лишь в том, чтобы находиться рядом. Рядом, Гордеев. Мы обговаривали это изначально. Тебе вовсе необязательно принимать полноценное участие в…

— Никогда не поздно изменить условия устного договора.

— Это так не работает, — едко скривила женщина губы.

— Мои способности тоже работают исключительно на меня. Я не могу передать их кому-то другому, даже на время.

— С чего ты это взял?

Я вопросительно уставился на нее, она — на меня. Искра, буря…

— Нет, погодите-ка, — помотал головой. — Серьезно, что ли? Делиться удачей с другими? Моя бабка так умела?

— Она в принципе умела куда больше, чем ты, но владеть этим навыком — в первую очередь.

— И как она это делала? — подался вперед.

— Откуда ж мне знать? — вопросом на вопрос ответили мне и отпили из чашечки. — Способности твои — сам и разбирайся. Но если во время следующего задания выкинешь нечто такое же, что и во время предыдущего… Не люблю сообщать о подобных вещах вперед. Пусть наказание станет для тебя сюрпризом.

— Наказание для меня? А для вас? — с вызовом парировал я. — Для чего вам коллекция артефактов, контролирующая открытие порталов? Для политического переворота?

— Наш разговор подошел к концу, — улыбнулась Маргарита Артуровна краешком губ. — Если поторопишься, еще и на окончание пары успеешь. Вдруг, во время нее у тебя появились уточняющие вопросы к преподавателю.

— Это не ответ.

— Это ответ, Гордеев, — вновь посерьезнела она. — И, вроде бы, достаточно информативный для того, чтобы ты немедленно покинул мой кабинет.

— Что ж… — медленно поднялся, оставляя на столе собственную нетронутую чашку. — Если вы не расскажете мне, могу попробовать докопаться до истины самостоятельно.

— Как будто мне никогда прежде не угрожали, — со смешком отозвалась она тогда, когда я уже взялся за дверную ручку. — Такие же сопляки, в какой-то момент возомнившие себя пупами земли.

— Вот и посмотрим, — тихо буркнул под нос, выйдя из кабинета и захлопнув за собой дверь.

Если всех и каждого начну подозревать в тесных связях с революционным движением, так и свихнуться можно от недоверия к людям. И всё же она права. Молчание — в каком-то роде тоже ответ.

В остальном до самого вечера день шел своим чередом. Встреченные из клуба охотники бурно поздравили меня с участием в профессиональной зачистке. Репортаж увидели в сети, во всех подробностях описывающий события, произошедшие в столице на выходных. И их нелицеприятные последствия. Умолчали там лишь об открытии шестого портала напротив торгового центра, что вполне логично, учитывая, что ни о его создателях, ни об их намерениях известно всё еще не было.

Даже у Полиночки на всякий случай уточнил, не в курсе ли она, принимает ли ее отец участие в расследовании инцидента. На что получил достаточно исчерпывающий ответ:

— В последнее время отец очень занятой. Подготовкой к нашей свадьбе, например. Это важно!

Это важно, не спорю. Но куда важнее — озаботиться безопасностью своего народа и взять нужный след. Добить «Огни Революции» и не дать им возможность снова спутать карты.

Да, признаюсь, лично я переживал за Полиночку и не хотел допустить повтор сценария на заброшенном заводе. Годы уйдут на то, чтобы проникнуться местной атмосферой, а вот людьми — куда быстрее.

В общем, дело близилось к вечеру, когда пары закончились, и я вернулся в общагу. На удивление, Роман уже суетился в комнате, хотя, обычно, дела студсовета задерживали его допоздна. Переодевался в парадный костюм, прихорашивался перед зеркалом. Короче говоря, вел себя необычайно странно для вечера понедельника.

— Собрался, что ли, куда? — осведомился я, бросая учебную сумку возле стола и плюхаясь на кровать со смартфоном в руках.

— День рождения нашего председателя в баре. Тут, неподалеку, — махнул он рукой в неопределенном направлении. А после непродолжительной паузы заискивающе поинтересовался: — Пойдешь?

— А чего я там забыл? Я его даже не знаю, этого вашего председателя.

— Какая разница? Я ж не заставляю тебя с ним в карты на раздевание играть. Выпивка, девочки… Всё в рамках приличия!

— Знаком я уже с твоими рамками приличия, — ухмыльнулся в ответ. — Вся их прелесть в том, что их у тебя нет, как только стопку-другую опрокинешь.

— Да брось, Гордеев. Иногда можно себе позволить.

— На выходных, но не в начале учебной недели.

— На выходных были запары.

— У тебя всегда запары.

Парень промолчал. И тогда я вспомнил, какие запары Градовский не переносил сильнее всего. Все те, что были связаны с его семьей, а в особенности с отцом и братьями.

— Полина тоже там будет, — вновь обратился он ко мне, обернувшись.

И оставить подобный факт без внимания я уж точно не мог.

— А она там что забыла?

— Сдружилась с одной из студенток,