– Как ты меня узнала?

– По твоей охотничьей шляпе.

– Ох…

Потрепанную шляпу, в которой мужчина был сегодня, он получил в подарок от Кимико. Она специально заказала ее для него, как только он стал работать следователем.

На шляпу она и смотрела.

– Я вижу, она здорово истрепалась, – с улыбкой сказала Кимико.

– Да, есть немного.

С тех пор как он получил шляпу в подарок, прошло больше тридцати лет. Киоши уже не мог представить себя без нее.

– Наверное, ты очень устаешь на работе.

– Да, очень.

– Почему ты не уволился? – спросила Кимико, и ее голос задрожал.

Причина была в том, что он чувствовал себя виноватым из-за того, что Кимико пострадала во время уличного ограбления, так и не встретившись с ним. Он продолжал работать следователем в наказание. Отвечая на этот вопрос, Киоши посмотрел ей прямо в глаза:

– Потому что ты была со мной.

– Была с тобой?

– Да.

– Правда?

– Да, – ответил он без запинки и колебаний. Краем глаза он видел, что Канаме смотрит на него. Она тихонько ему подмигивала, как бы говоря: «Давай-ка поторопись».

Киоши сразу понял, что она имела в виду. Он посмотрел на Канаме, которая прикрывала живот рукой, и вспомнил о Казу.

«Их с Казу ситуации очень похожи».

Киоши слегка поклонился Канаме и глянул на свою чашку.

– Мне пора назад.

– Киоши…

Кимико позвала его по имени, когда он поднес к губам чашку. Она заметила, как он переглядывается с Канаме, и поняла, что пора прощаться.

– Ты был счастлив? – спросила она дрожащим голосом.

– Конечно, – ответил он и выпил всю чашку залпом. Киоши почувствовал вкус кофе, и его сердце бешено забилось. Напиток уже был холоднее температуры его тела.

«Если бы Канаме не напомнила мне, кофе бы совсем остыл».

Киоши взглянул на Канаме, а та расплылась в невероятно радостной улыбке.

У него сразу же закружилась голова. Все вокруг завертелось. Уже в следующую секунду его тело стало превращаться в белый пар.

– Спасибо…

Киоши увидел, как Кимико прижимает цепочку к груди.

– …за это.

Она смотрела на Киоши со счастливым выражением лица и улыбалась.

– Тебе очень идет! – решительно крикнул он ей. Но так никогда и не узнал, услышала она это или нет.

– Он вернулся! – громко воскликнула Мики, когда Киоши пришел в себя.

Девочка обернулась и с гордостью посмотрела на Нагаре. Она впервые отправила посетителя кофейни в прошлое, и он благополучно вернулся. Мики явно была очень довольна собой. Нагаре тоже облегченно выдохнул.

Он нежно погладил Мики по голове:

– Молодчина.

Только Казу со своим обычным невозмутимым видом забрала чашку Киоши вместо Мики, которая все еще была слишком возбуждена.

– Как все прошло? – спросила Казу.

– Значит, вы беременны? – задал вопрос Киоши.

Ба-бах, кленг-кленг-кленг…

От грохота упавшего подноса эхо прокатилось по всей кофейне. Это была вина Нагаре.

– Папочка! Не надо так шуметь! – отругала его Мики.

– Прости меня, пожалуйста, – откликнулся он, поспешно подбирая упавший поднос.

Выражение лица Казу практически не изменилось.

– Так и есть, – ответила она.

– Как вы догадались об этом? – спросил Нагаре.

– Я повстречался с вашей мамой, когда она была беременна вами, – объяснил Киоши, глядя на Казу. – Она объяснила, что не может наливать кофе, пока носит ребенка.

– Правда? – спросила Казу, направляясь на кухню с чашкой, из которой Киоши пил кофе.

В эту минуту женщина в платье, Канаме, вышла из туалета. Киоши поднялся со стула и слегка поклонился ей. Когда он уступил место Канаме, Казу вернулась из кухни с кофе для нее.

Когда она ставила напиток перед женщиной, Киоши тихо сказал Казу:

– Ваша мама выглядела счастливой.

Казу замерла, опустив чашку на стол. Это длилось не больше секунды. И Нагаре, и Киоши с волнением ждали, как Казу на это отреагирует, и тут Мики нарушила неловкое молчание, воскликнув:

– Ах! Посмотрите!

Она присела на корточки и подобрала что-то с пола. Девочка держала двумя пальчиками одинокий лепесток цветущей вишни. Должно быть, он упал кому-то на голову или на плечо.

Увидеть лепесток цветка – еще один способ заметить приход весны.

– Весна наступила! – объявила Мики, и Казу нежно улыбнулась девочке.

– С тех пор как мама не вернулась из прошлого, – спокойно произнесла официантка, – я всегда боялась чувствовать себя счастливой.

Она говорила так, словно рассказывала об этом не тем, кто был рядом, а кому-то другому. Казу как будто делилась этим с самой кофейней.

– Когда моя мама вдруг исчезла… Поток радостных дней и все счастье, связанное с самым дорогим мне человеком, вдруг закончились.

По ее лицу потекли слезы.

С тех пор как Канаме не сумела вернуться из прошлого, у Казу никогда не было друзей, даже в школе. Она слишком боялась потерять их. Казу не вступала ни в какой клуб, не была частью какой-то компании ни в средних, ни в старших классах. Даже если кто-то приглашал ее поиграть вместе, она не соглашалась. Закончив школу, она сразу же вернулась в кофейню, где от нее была какая-то польза. Казу ни с кем не завязывала отношений и ни к кому не проявляла интереса. Все оттого, что она думала: «Я не могу быть счастливой». Казу твердила это себе всю жизнь.

Она посвятила всю себя этой кофейне. Казу ни о чем больше не просила и ни на что не надеялась. Она жила лишь для того, чтобы подавать кофе. Так она наказывала себя за то, что случилось с ее мамой.

У Нагаре на глазах появились слезы. Плакал он, потому что с того самого дня был рядом с Казу и приглядывал за ней.

– Со мной было то же самое, – сказал Киоши. – Если бы я не нарушил слово и пришел на ту встречу, моя жена не погибла бы. Я считал, что она умерла оттого, что мы тогда не увиделись. Я думал, что не достоин счастья.

Киоши тоже работал следователем, чтобы наказать себя. Он специально выбрал для себя такую трудную жизнь. Его не отпускала мысль: «Я не заслуживаю счастья».

– Но я ошибался. Я осознал это, общаясь с людьми из этой кофейни.

Он говорил не только с Канаме и Хирай, которая вернулась в прошлое, чтобы повидаться со своей погибшей сестрой. Киоши расспрашивал и девушку, которая отправилась встретиться со своим бывшим возлюбленным, с которым они расстались. Он общался и с женщиной, вернувшейся назад во времени, чтобы повидаться с мужем, который сейчас терял память. Виделся