Шрифт:
Закладка:
Абсолютное большинство поселений позднего периода продолжало занимать берега небольших водоемов в некотором удалении от крупной реки. Характерен перенос некоторых поселений (например, Панфиловская стоянка[405]) на заливаемые ныне дюны пойм, что свидетельствует о возможном потеплении климата ближе к середине II тысячелетия до н. э. Площади стоянок в основном небольшие — от 1000 до 2500 кв. м.
На ряде поселков обнаружены и жилые сооружения, преимущественно полуземлянки, расположенные обычно компактной группой и соединенные друг с другом переходами. По паре таких соединенных домов изучено на стоянках Панфиловской и Садовый Бор, три частично исследованных жилища — на стоянке Сахтыш I, по одному жилищу — на III Обсерваторской, II Выжумской, Подборица-Щербининской, I Гавриловской, Вашутинской и на II Сахтышской стоянках. В среднем число жилищ на одном поселении обычно достигало пяти-шести; четыре жилищные впадины зафиксированы на II Выжумской стоянке[406], шесть — на I Сутырской[407], пять — на Панфиловской[408] стоянках. Обычно жилища имели прямоугольную форму длиной от 7 до 16 м и шириной 4,5-10 м, хотя встречены и формы, близкие в плане к квадрату: Панфилово (9×9 м)[409], Подборица-Щербининское (8×7,5 м)[410], а также к овалу — Сахтыш I и II (5,7×3 м)[411].
При раскопках жилищ III Обсерваторской, II Выжумской и Панфиловской стоянок прослежены остатки различных конструктивных деталей, позволяющих восстанавливать достаточно полно их облик. Характерной особенностью конструкции жилищ является крепежка стен деревянными бревнами, прижатыми вертикальными столбами. Форма, размеры, конструктивные детали поздневолосовских жилищ мало чем отличаются от предшествующих и своими корнями уходят в традиции жилищного строительства волго-камского неолитического населения.
Наиболее выраженные керамические комплексы, приведенные в таблице «Г», происходят из трех памятников — I Гавриловской (раскопки И.К. Цветковой в 1950–1951 гг.), Панфиловской (раскопки Е.И. Горюновой в 1946 г.) и Садово-Борской (раскопки Ф.Я. Селезнева) стоянок. Керамика этих памятников была подвергнута мной статистической обработке. Вместе с этим учтены также и другие коллекции из широко раскопанных памятников — стоянок Холомониха, Николо-Перевоз, Подборица-Щербининская, III Обсерваторская, V Удельно-Шумецкая и др.
Изучение всех этих материалов позволяет говорить об определенных закономерностях в развитии волосовской керамики на позднем этапе. Общим в керамике для всех указанных памятников является увеличение плоскодонных сосудов с выраженным горлом, имеющим характерный загиб во внешнюю сторону (рис. 40, 10, 12). На некоторых стоянках, как, например, I Гавриловской, Холомонихе и V Удельно-Шумецкой таких сосудов немного, а на других (Садовый Бор, Подборица-Щербининская) они преобладают. По-видимому, первые были более ранними, а вторые — более поздними, ибо плоскодонная керамика, безусловно, явление позднее. Повторяясь, должен заметить, что примесь толченой раковины и в данном случае не является датирующим признаком, а зависит от условий сохранности.
Для керамики более ранних памятников характерными можно считать следующие признаки (табл. Г): преобладание сосудов с прямым горлом и плоским краем венчика, расширенным внутрь или в обе стороны и меньше наружу (рис. 40, 8). В орнаментации преобладают гребенчатые оттиски, но на некоторых стоянках (Гавриловка I) очень высок процент так называемой двойной, или парной, гребенки, переходящей в рамчатый штамп. В системе расположения узоров характерна горизонтальная зональность, а также вертикальные зигзаги (рис. 40, 8).
В то же время керамика позднейших стоянок (Подборица-Щербининская, Садовый Бор и др.), наряду с преобладанием плоскодонных сосудов[412], характеризуется и наличием у сосудов выраженного горла с отогнутым наружу краем, что придает им почти совершенную форму плоскодонного горшка (рис. 40, 10, 12), Поверхность абсолютного большинства сосудов заглажена. Наряду с орнаментированными сосудами встречаются и не имеющие орнамента. Основной техникой орнаментации являются оттиски зубчатого штампа и прочерченные линии, несколько увеличивается процент и ямчатых вдавлений. Узоры усложняются-преобладают вертикальные и горизонтальные линии с отходящими отвершками (рис. 40, 10, 12), различные заштрихованные зоны и т. п.
Каменные орудия, большие и относительно чистые комплексы которых представлены на Панфиловской[413], I Гавриловской, Подборица-Щербининской[414] стоянках, в основном выполнены по традиции предшествующего времени и характеризуются тем же присущим для волосовской культуры разнообразием. Среди наконечников стрел начинают преобладать черешковые, причем некоторые из них приближаются по форме к двушипно-черешковым стрелам сейминского типа[415], но имеют более узкую и вытянутую форму. Оригинальной формы наконечники найдены на Панфиловской стоянке — треугольный наконечник с усеченным основанием и четырехшипный[416]. Оба типа стрел известны в ранних (гаринских) поселениях турбинской культуры в Прикамье[417]. Бытуют различные формы скребков, скребковидных ножей — «ложкарей», ножей, проколок, сверл, ножей на отщепах и т. п., сохраняются и характерные желобчатые долота, а также короткие тесла[418].
Многочисленны фигурные кремни, обнаруженные почти на всех широко раскопанных памятниках (Панфилово, Подборица-Щербининское, III Обсерваторская, Холомониха, Борань и т. п.). Но, как справедливо замечают В.А. Городцов[419] и С.Н. Замятнин[420], кремневые фигурки к этому времени становятся значительно схематизированными.
В позднем периоде своего развития волосовские племена окончательно осваивают плавку меди. На ряде стоянок обнаружены следы медного литья в виде обломков тиглей (Панфилово), шлаков или кусочков меди и бронзы (Панфилово[421], Подборица-Щербининская[422]), а также отдельные металлические предметы: ножи (V Удельно-Шумецкая; Федоровская), шилья (Холомониха, Подборица-Щербининская, Панфилово), тесло (Панфилово), обломки украшений (Панфилово, Подборица-Щербининская). Весьма любопытным является факт находки в очаге одного из жилищ Панфиловской стоянки двух кусков железной руды[423], а в жилище 5, раскопанном Е.И. Горюновой, — обломков сосуда с прилипшими комочками железного шлака. Вероятно, это древнейшие следы попыток освоения железа волосовскими металлургами. При этом едва ли нас должно смущать столь раннее время, ибо, по мнению Б.Н. Гракова, «секрет выработки небольших криц сыродутным способом был известен на территории Европейской части СССР в течение почти всего II тысячелетия до н. э.»[424].
Прежде чем перейти к вопросам расселения и выделения локальных вариантов поздневолосовских племен, хотелось бы остановиться на уточнении датировок основных памятников, а вместе с ними в целом и завершающегося периода культуры. Заключительный период, как я его понимаю, соответствует в основном второму этапу, по классификации И.К. Цветковой[425], которая датирует его третьей четвертью II тысячелетия до н. э. на основании находок на Панфиловской и Володарской
