Марат.

Я всегда знал, что в ряду счастливчиков буду занимать почетное первое или второе место с конца. Но и не догадывался, как весело находиться на этом месте.

Авария с Захаровым разделила нашу войну с Герасимовым на «до» и «после». Сожженная дача, налет на квартиру Аглаи и последующие послания теперь казались цветочками.

Урожай из ягодок впечатлял размахом. Чтобы обеспечить безопасность всем моим близким, родным и ценным сотрудникам компании, Штерну пришлось отказаться от половины сторонних заказов и перекинуть своих людей ко мне.

Под круглосуточную охрану попал офис, усадьба Дамира, квартира матери. Своих людей Дима пристроил в каждую бригаду на стройках, а пару человек даже умудрился внедрить в службу охраны.

Секретарша у меня теперь тоже была из оперативников. Несмотря на спецкурс от Брошкиной, готовить кофе она так и не научилась. Улыбку на ее лице никто никогда не видел. Зато, по уверениям Штерна, за несколько секунд хрупкая девчонка легко могла уложить лицами в пол трех тренированных бойцов.

Без защиты не остался никто. Даже Карину, засветившуюся на последней презентации, я сослал на Лимассол обновлять загар.

Аглае о таких деталях, конечно же, никто не рассказывал. Для меня вполне хватило обморока в больнице.

Теперь вся информация для нее качественно фильтровалась. Изображающий ковбоя в отпуске Бадоев выполнял сразу несколько задач. Причем совсем не тех, о каких думала моя мышка.

Возможно, это было нечестно. Кто-кто, а моя девочка точно не заслуживала лжи. Но в честные игры я уже наигрался.

* * *

- Осень в этом году будет долгой,  – протянул Бадоев, зажимая между зубов очередную зубочистку.

Я оглянулся на закрытую дверь квартиры, где сладко спала Аглая. Натянул на голову капюшон толстовки и вдохнул прохладный сырой воздух из открытого окна на площадке.

- И холодной, - дополнил Бадоева.

С нашей встречи после УЗИ прошло три дня. Впервые мне удалось остаться со своим начбезом наедине. Вопросов, которые нужно было решить, собралось много, а разговаривать не хотелось.

Просто стоял бы так и дышал. Без мыслей, без задач. Будто ничего особенного вокруг не происходило, а крепкого телосложения мужики под окнами - обычные жильцы, которые решили вечерком покурить на свежем воздухе.

- Все еще нет желания рассмотреть мою идею? – Увлеченный изучением облаков, Бадоев даже не покосился в мою сторону.

- О нашем общем друге?

- Ну, я вроде больше никого в бетон закатать не предлагал.

- Еще Штерна пару раз порывался.

- Ай, - начбез цокнул языком, - на этого еврея только бетон переводить. Все равно, падла, выберется.

- Он такого же мнения о тебе.

Я вспомнил давний разговор со Штерном. Тогда еще его главным геморроем был Бадоев, который умудрялся перехватывать свидетелей и собирать все улики. С тех пор словно вечность прошла. А реально... меньше месяца.

- Так как с Герасимовым? – на лице моего начбеза не осталось и тени веселья. – Три дня уже после аварии на стройке. Для этой скотины большой срок. Какой сюрприз на этот раз?

Раньше я еще задавался вопросом: «Как Бадоев получает информацию?». Даже разжалованный в телохранители, он умудрялся узнавать обо всех подозрительных случайностях и ЧП сразу.

Его бывшие подчиненные не всегда были в курсе. Временный заместитель не звонил ему и не писал. Борьба с утечкой информации шла полным ходом. А этот орел... он будто имел прямой доступ к базам Штерна.

С параноидальной защитой Димы – нереальное умение. Тот страховался таким количеством способов, что и разведке нечего было ловить. Но других объяснений, как Бадоев умудряется все знать, у меня пока не находилось.

- Ту аварию мы замяли. Как в случае с ДТП, исполнитель будто растворился в воздухе. После него комиссия госнадзора нашла несколько нарушений техники безопасности, и пришлось раскошелиться.

- А не всплывет потом... кхе, щедрость барская? – Хмурый взгляд как дуло пистолета коснулся виска.

Это был именно тот вопрос, который грыз меня самого уже четвертый день. Из-за него вместо поездки с мышкой к врачу пришлось до вечера обивать пороги чиновничьих кабинетов. Из-за него понадобилось направлять своих людей даже в строительные бригады.

- Я уже зарекся делать ставки. С Герасимовым это даже не казино, а какое-то спортлото.

- Национальная лотерея! – важно поправил Бадоев.

- Точно. Но еще один косяк, и чувствую, соглашусь на твой куб бетона.

- Угу... – Зубочистка из одного уголка губ переместилась в другой. – Проблем потом, конечно, не оберемся. Хотя, подозреваю, желающих мешать раствор тоже будет много.

- Мне главное ее не запачкать. – Я даже указывать на дверь квартиры не стал. Знал, что этот сторожевой пес и так поймет.

- Ее пачкать нельзя! – в голосе Бадоева прозвенела такая сталь, что ревность невольно кольнула.

- Надеюсь, новости по телевизору больше не идут?

- Я в жизни столько футбола не смотрел. Скоро правила выучу, и какая нога у какого футболиста кривее другой.

- Всегда можно переключить на балет. – Я буквально физически почувствовал, как напряжение внутри стало отпускать.