широкого окна с грязными разводами, выходившими на улицу, где не было трехуровневых улиц, многоярусных тротуарных дорожек и переплетения транспортных эстакад центра, а лишь виднелась полупустая наземная дорога с редкими проезжающими автомобилями.

Острые черты лица выдавали латиноамериканские корни. Иссиня-черные волосы стянуты в плотный пучок. В своей дешевой одежде: джинсовой курточке, простой футболке и юбке, она почти не выделялась на фоне обшарпанных столиков из дешевого пластика зала придорожной забегаловки, где разносились запахи скворчащего на сковородке мяса и давно нечищеного фритюра, полного грязно-булькающего коричневого масла.

И все равно, что-то в ней меня привлекло, заставило поднять голову и проводить внимательным взглядом. Сначала я не понял, что это, пока не заметил знакомые признаки.

Отчаяннее в глазах сменялось решимостью, за ней шла ожесточенность и жесткость, которые уступали место тоске, горю и безысходности — она находилась в тяжелом положении, но не собиралась сдаваться. Потом следовало осознание ситуации и подавленность вновь затопляла рассудок.

Я знал эти признаки. Когда-то давно в полузабытом детстве, когда мне было намного меньше, чем нынешнему Тимофею, мне довелось испытать нечто подобное. Я не знал, что мне делать дальше, не представлял куда повернется жизнь, сомнения затопили разум, полагал, что все уже кончено, что жизни дальше нет и остается лишь катиться вниз по наклонности на самое дно.

Я хорошо помнил это состояние, отложившееся в памяти на долгие годы, именно поэтому так легко разглядел его в вошедшей в дешевую закусочную девчонке.

Узнал, но не побежал помогать, утешать или ободрять, как наверняка бы поступили на моем месте обычные люди. Нет, всего лишь покосился став наблюдать, оценивая какое решение в конечном итоге девчонка примет.

Когда-то я также сидел, решая, куда пойдет моя жизнь. В такие моменты нельзя мешать, нельзя вмешиваться и навязывать свою волю. Каждый сам делает выбор и несет за него ответственность.

Я сделал глоток кофе и покосился на браслет с высветившимися часами на запястья, отмечая сколько осталось времени и хватит ли этого, чтобы увидеть развязку. То, что она произойдет я почти не сомневался. В такие моменты, только слабый человек будет колебаться, сидеть и страдать в поисках выбора.

Девчонка слабой не выглядела.

Колокольчик над дверью звякнул и в зал вошли новые посетители. Двое парней лет двадцати повертели головами, заметили примеченную девчонку и решительно двинулись в ее сторону.

А вот и развязка.

Парни уселись за столик девчонки, один рядом, второй напротив. Первый сразу угрожающе придвинулся, второй перегнулся через столешницу и стал что-то яростно шептать.

Надо сказать, жгучая брюнетка отреагировала на появление недоброжелателей (на друзей эта парочка не тянула) довольно спокойно. Даже удивительно, учитывая всю ситуацию. Я сразу за это поставил плюс выдержанности характера.

Она сидела, молча слушала, сохраняя на лице ледяное выражение. Это естественно гостям не понравилось. Первый приблизился еще и запустил руку под джинсовую курточку, став увлеченно шарить пятерней в районе груди. Нащупал и сильно сдавил, вызвав вскрик. Второй в этом время улыбался, глядя за манипуляциями товарища и удовлетворенно отмечая пассивность жертвы.

Мне стало скучно. Переоценил характер девчонки. Ситуация выходила на стандартную практику: сейчас первый достаточно осмелеет и не ограничиться грудью, полезет под юбку, девчонка закричит, и кто-нибудь из посетителей придет ей на помощь. Парни отстанут и выйдут, наверняка поджидая жертву на улице.

Возможно будет радикальный вариант с вытаскиванием до ближайшей подворотни с последующим изнасилованием, но думаю это уже маловероятно, все-таки здесь хоть и одноэтажные окраины вперемешку с незастроенными пустырями, но все-таки не пригородные районы с разгулом преступности. Сектор находился в периметре безопасности, а значит копы за порядком следили. Кто-нибудь из посетителей обязательно вызовет патруль на столь явное нарушение закона, и парни этого не могли не понимать.

Я уже отворачивался от развернувшейся обыденной сценки, поднимая чашку кофе для нового глотка, когда вдруг в глазах уже почти сдавшейся девчонки вспыхнула ярость.

Резкое движение похожее на бросок кобры, — и тонкая ладонь крепко хватает лежащий перед ней на столе нож. Удар наискосок — и щека первого парня, уже нацелившегося лезть пятерней под юбку, окрашивается ровной полоской, быстро набухающей красным.

— А-а-а! — крик разносится коротким возгласом по залу. Девичьи прелести забыты, обе руки бросаются к порезанному лицу.

Второй только начал понимать, что произошло и пытается отшатнутся, когда черноволосая валькирия другой рукой схватила лежавшую рядом с ножом вилку и со всей дури вонзила ее ему в руку, припечатав ладонь, словно пришпилив булавкой.

— А-а-а! — пролетел по залу второй вскрик.

Промокнув салфеткой губы, я с академическим интересом наблюдал за развитием событий. Никаких сомнений, никаких колебаний. Два взмаха и две раны. И никакой отрицательной реакции на брызнувшую кровь.

А вот мальчикам видеть свою кровь явно не понравилось. Оба с ужасом посмотрели на раны друг друга, и что-то яростно прошипев на прощание бросились из закусочной вон.

И никакого желание остаться и наказать посмевшую оказать сопротивление жертву. Слабаки. Если уж на кого нападаешь, то будь готов, что и тебе придется проливать = кровь, иначе какой во всем этом смысл, бежать, как тряпка, то и дело оглядываясь.

Девчонка быстрым взглядом обвела зал, оценивая реакцию посетителей, большинство осталось безучастным к произошедшему, слишком быстро все закончилось. Когда голубые глаза наткнулись на меня, я приподнял чашку и отсалютовал победительнице. Она быстро пробежала по моей внешности глазами, оценивая и что-то прикидывая.

Могу представить, о чем подумала. Легкий спортивный костюм, короткая стрижка, подтянутый вид. Нетрудно догадаться откуда пришел, если знать, что находится через дорогу. Словно подтверждая мой ход мыслей, девчонка стрельнула глазами в сторону мутного окна, где напротив виднелись невысокие строение стрельбища-полигона. Местные знали, что эта земля принадлежит Дикой Охоте, имевшей репутацию крутого отряда наемников.

Поколебавшись и еще о чем-то подумав, незнакомка решительно встала и направилась в мою сторону.

А мне вспомнилось свое первое пробуждение в палатке на базе солдат удачи полковника Холта. Два наглых придурка, наезд, долг и аргументация вернуть деньги в виде воткнутого в глазницу столового ножа.

У девчонки определенно есть характер, раз она так решительно решает возникающие вопросы.

— Ты мерсер? — с ходу спросила она, приблизившись.

Я отпил кофе и неспешно кивнул. Мерсерами иногда в Спорных территориях называли наемников.

— Работаешь у Дикой Охоты? — продолжался требовательный допрос.

И вновь последовал неспешный кивок с моей стороны, пауза и неторопливое уточнение:

— Прохожу учебный курс по подготовке пилотов мехов.

Про КИБ решил пока не говорить. Не ко времени.

Глаза девчонки вспыхнули, пилоты мехов относились к элите в