локоть. — Знаешь, я скорее рискну, чем пропущу все веселье.

— О да, веселье непременно будет, — вздохнул я. — Ладно, пойдем. Только веди себя прилично.

Я пока еще не придумал, что именно собираюсь говорить послу. Да чего уж там — даже не был уверен, что его светлость окажется дома. Но чутье подсказывало: лучше не тянуть. В конце концов, мои положение и титул вполне позволяли… скажем так, некоторые вольности.

— Доброго вечера, ваше благородие! — Я встал за воротами прямо напротив караульного. — Я — князь Александр Горчаков. Мне нужно срочно увидеть господина посла. Вопрос государственной важности.

Говорил я, конечно же, на русском — но на гвардейца не произвело ровным счетом никакого впечатление ни это, ни даже моя фамилилия. Вместо того, чтобы вытянуться по струнке, он только выплюнул окурок и лениво шагнул вперед, разглядывая нас с Хельгой.

— Ага, конечно. Знаешь, сколько у меня таких князей тут ходит? — усмехнулся караульный. — Его светлость нынче не подает… Пошли прочь, пока уши не надрал.

Да уж… Видимо, русским языком в Вашингтоне никого не удивить. Документов у меня, разумеется, никаких не было. Как и желания трясти уже давно оставшимся без плетения перстнем императора Павла или доказывать что-то простому вояке — хоть и офицерского достоинства.

— Быстро зови! — рявкнул я, разом освобождая всю мощь Дара. — Или сам зайду.

От хлынувшей из меня магической энергии запертые ворота лязгнули на петлях, и вся ограда вдоль тротуара жалобно застонала. При желании я бы запросто смял стальные прутья в два пальца толщиной, но пока что ограничился предупреждением. Когда деревья во дворе затрещали и во всем доме посла задрожали стекла, караульный сорвался с места и помчался к двери.

Вряд ли поверил мне — скорее смекнул, что остановить Одаренного моего класса ему никак не под силу. И помчался то ли за подмогой, то ли за его светлостью. Меня бы вполне устроило и то, и другое: вряд ли в резиденции каким-то чудом мог оказаться маг сильнее самого посла — между прочим, тайного советника и полномочного министра.

Персону такого ранга следовало ожидать с почтительным терпением. Впрочем, ожидание оказалось недолгим. Буквально через минуту на пороге дома показались две фигуры. Одна рослая и плечистая, с винтовкой — уже знакомый мне караульный. И вторая — худощавая и невысокая. Похоже, сам посол. Я уже успел навести кое-какие справки, и представлял, как он выглядит… примерно.

Светлейший князь Александр Васильевич Суворов оказался чуть ли не точной копией своего великого предка и полного тезки — внешне. Но, по-видимому, не унаследовал ни могучего Дара, ни каких-то особенных военных талантов — иначе вряд ли выбрал бы карьеру в дипломатической миссии, да еще и не самой почетной. Соединенные Штаты до сих пор формально сохраняли британское подданство, и служить послом при дворе любого из европейских монархов среди российской знати считалось куда престижнее. А Суворов провел здесь последние восемь лет из своих шестидесяти с гаком.

Впрочем, недооценивать старика тоже не стоило. Особенно сейчас, когда я совершенно бесцеремоннейшим образом оторвал его то ли от работы, то ли от заслуженного отдыха — на улице уже вовсю темнело, и его светлость наверняка планировал… пожалуй, что угодно — кроме появления у него на пороге невесть откуда взявшегося оборванца с магическим потенциалом на уровне третьего класса.

— Потрудитесь объясниться, милостивый государь! — Суворов взмахнул рукой, и распахнувшаяся калитка едва не зарядила мне по лбу. — Вам известно, что?..

— Разумеется, известно, ваша светлость. — Я на всякий случай шагнул чуть в сторону прикрывая Хельгу. — И приношу вам свои извинения, все мыслимые и немыслимые. Уж поверьте, будь у меня возможность и время попасть на аудиенцию в посольство, как подобает порядочному человеку — я непременно бы ей воспользовался. Но дело не терпит… совсем!

— Это я вижу, — проворчал Суворов. — Подозреваю, мне следует пригласить вас и сударыню внутрь… раз уж вы здесь.

— Как пожелаете. — Я пожал плечами. — Надеюсь, мне нет нужды подтверждать собственную личность?

— Нет… нет, пожалуй. Вряд ли подобную выходку мог позволить себе кто-то, кроме Александра Горчаков. Второго такого наглеца не сыскать ни по ту сторону океана, ни уж тем более — по эту. — Суворов улыбнулся, покачал головой — но его взгляд тут же снова стал серьезным. — И все же, боюсь, мне придется попросить вас рассказать подробнее… хоть что-то!

— Смотря что интересует вашу светлость.

— Если честно — все. — Суворов сложил на груди худые руки. — Признаться, я никак не пойму, как такое вообще возможно. Вы исчезаете из Эльзаса в середине октября — и вдруг без всякого предупреждения появляетесь чуть ли в самом центре Вашингтона, да еще и одетый как… как один из местных маргиналов. — Его светлости явно хотелось выразиться покрепче, но воспитание и привычка держать себя в руках взяли свое. — Подозреваю, за всем этим стоит преизанятнейшая история.

— Пожалуй, — кивнул я. — И я непременно расскажу все вашей светлости — но чуть позже. Сейчас я должен просить вашего содействия — и просить незамедлительно.

— Я и все российское посольство к вашим услугам, князь. Разумеется, в рамках разумного.

— Рад слышать. В таком случае — организуйте мне встречу с господином президентом… и, желательно, еще что-нибудь хотя бы отдаленно похожее на костюм. — Я улыбнулся и потрепал жилетку из кожи. — Вряд ли меня пустят в Белый Дом вот в этом.

— Это… это будет непросто, князь — мягко говоря. И дело даже не в том, что президент очень занятой человек. — Суворов чуть сдвинул брови. — Боюсь, я не уполномочен принимать подобные решения. Для начала вам следует сообщить, о чем вы собираетесь беседовать. И более того — все это непременно следует обсудить с Зимним дворцом по телефону — лично с его величеством. И если он не будет возражать, мы запросим…

— Это займет слишком много времени… Но дело даже не в этом. Не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание — так что скажу прямо: я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи — однако справлюсь и без нее. — Я посмотрел Суворову прямо в глаза. — И даже без дозволения его величества — если придется.

Глава 24

Машина снова повернула — и я перестал даже пытаться запомнить дорогу. В конце концов, такие детали меня уже почти не волновали. Главного я уже добился: Суворов все-таки капитулировал перед моим напором — кажется, даже не попытался тайком отправить весточку в Петербург — и теперь посольский “кадиллак” неторопливо, но уверенно вез меня к цели.

— Могу я узнать имя вашей очаровательной спутницы? —