– Почему она решила, что он кого-то ждал?

– Официанты обычно это подмечают. Может, на часы поглядывал, может, в сторону дороги. Ресторан недалеко от трассы находится.

– Спасибо, пап.

– Не за что.

– Папа… – Петр замялся. – Я на днях к тебе зайду. С девушкой. То есть с невестой, – уверенно поправился он.

– Помирился с подругой? – усмехнулся отец.

– Помирился, – улыбнулся Петр.

– Ну что ж, заходите, буду ждать. А жениться тебе давно пора. И детей завести, а то вырастить не успеешь. – Отец помолчал. – Это только кажется, что жизнь длинная, а на самом деле, не успеешь оглянуться, а она уже прошла.

Отец еще говорил, когда зазвонил городской аппарат. Петр, торопливо простившись, снял трубку.

– Это Дементьева, Петр Геннадьевич, – виновато проговорила трубка.

– Что случилось? – тоскливо насторожился Петр.

Надо было ехать на завод, а не радовать себя близостью к Лере. Пока он здесь работает, манкировать обязанностями не стоит.

– Завтра Николаича хоронят. Я сейчас с его женой разговаривала. Вот решила вам сказать.

– Правильно решили. Я приеду на похороны.

– Борис Викторович тоже придет, – непонятно чему обрадовалась Дементьева.

– Он сейчас на заводе? – удивился Петр.

Вчера Борька так психовал, что Петр был уверен, директора теперь на завод никакой силой не затащишь. Впрочем, пристрелить Бориса можно в любом месте, для этого не обязательно ехать за город. Директор не идиот, должен это понимать.

– На заводе, да. Кажется, собирается уезжать.

Нет, пожалуй, Борька не так труслив, как Петр о нем думал.

– Если возникнут проблемы, звоните немедленно.

Петр положил трубку и посмотрел на часы. Обедать было еще рано, и он опять уткнулся в компьютер.

* * *

Работать расхотелось. Глеб закрыл ноутбук и удивился, что ясный солнечный день еще минуту назад вызывал у него если не радость, то, по крайней мере, удовольствие.

Ничего, кроме скуки, в деревне не было. Ни зимой, ни летом. Права Уля, нечего здесь делать.

Взяв ноутбук, Глеб поднялся на крыльцо, вошел в дом.

Тетка вопросительно на него посмотрела.

Надо было сказать ей, что он уезжает прямо сейчас, но Глеб зачем-то предложил:

– В магазине ничего не нужно? Пройтись хочется.

– Скучно? – посочувствовала родственница.

В проницательности ей не откажешь, это точно.

– Езжай в Москву, Глеб. Я тебе всегда рада, но мучиться ради меня не надо. И стеречь меня не надо, я никому, кроме тебя и твоих родителей, не нужна.

– Что купить в магазине? – вздохнул Глеб.

Тетка задумалась, начала перечислять. Глеб мысленно повторял. Впрочем, список оказался небольшой, его труднее забыть, чем запомнить.

Телефон он достал, едва выйдя за калитку. Отошел к кустам и набрал Улю.

Ему хотелось сделать это именно сейчас.

– Да! – Уля всегда так отвечала. – Привет.

– Привет, – поздоровался Глеб. Решительностью он был переполнен, а слова не находились. – Уля… Я…

Она молчала.

– Ты меня прости, но… Мы не будем больше встречаться, – наконец выдохнул он.

Черт… Надо было сформулировать это как-то по-другому.

– Мы уже не встречаемся, – спокойно заметила Уля.

Глебу даже показалось, что она улыбнулась.

– Прости, что так вышло.

Она опять помолчала, и в трубке щелкнуло.

Он поступает вопреки логике. Нужно было прямо сейчас ехать к верной подруге и постараться забыть про малознакомую Леру, а он сделал все, чтобы остаться одному.

Он не знал, кого ему жалко больше, себя или Улю.

Не то чтобы он все эти дни постоянно думал о Лере, но настроение после разговора с ней сделалось отвратительным.

Впрочем, он сам в этом виноват. Нечего заглядываться на малознакомых девушек.

В магазине была только одна покупательница, невысокая кругленькая старушка.

Глеб поздоровался, встал позади пожилой женщины. Та набирала продукты, тщательно их рассматривая. Через пару минут Глебу захотелось уйти из магазина. Похоже, ждать, пока бабка все закупит, предстояло долго.

– Стасик не уехал еще? – спросила женщину продавщица.

Она работала в магазине, сколько Глеб себя помнил, и за это время успела из юной хрупкой девушки превратиться в немолодую мясистую тетку.

– Здесь пока.

– Он в отпуске, что ли? Раньше надолго не приезжал.

– В отпуске.

Покупательница наконец сложила покупки в сумку-тележку, потащила ее к выходу. Жена Николая Тумакова, узнал ее Глеб. Та самая разлучница, которая когда-то увела мужа у молодой Таисии. Давно уже, когда не только Анфисы, но и самого Глеба на свете не было.

– Как Нина Михайловна? – повернулась к Глебу продавщица. – Не хворает?

– Слава богу, нет, – улыбнулся Глеб.

– Хорошая женщина. – Продавщица вздохнула. – Я у нее училась. Прекрасная учительница была. Жалко, что больше не работает.

– Пожалуйста, сливочное масло, яйца и фарш, – попросил Глеб. – Да, и сигареты еще.

– Таисия Георгиевна, соседка ваша, тоже хорошая учительница была. Я у нее тоже училась. Только строгая очень. Вам какое масло?

– Все равно. Какое получше.

– Тогда наше дам, местное. – Женщина отрезала кусок, положила на весы. – Про Анфису ничего не знаете? Кто же это ее?..

– Не знаю. Полиция работает.

– Я Анфису совсем маленькой помню. Она, когда девочкой была, к Таисии Георгиевне часто приезжала.

Глеб сложил покупки в целлофановую сумку.

– А я ведь Анфису в тот день видела, когда ее убили.

– Она приходила в магазин? – насторожился Глеб.

– Приходила ли в магазин, не знаю, я в тот день не работала. Она от Тумаковых выходила. Я ведь живу напротив них. Я еще подумала, что, может, Стасик приехал. Ну… он молодой мужчина, неженатый. С Галиной-то Анфисе какой интерес разговаривать.

– Во сколько это было? – зачем-то спросил Глеб.

– Утром. Часов в десять. А Стас в тот день действительно приехал, я его вечером видела. Только Анфиса уже мертвая была.

У цветущих вдоль дороги желтых акаций вились пчелы, тихо жужжали.

«Останусь еще на сутки, – возвращаясь домой, решил Глеб. – А завтра уеду».

* * *

Забор, огораживающий завод, с трассы закрывали ряды деревьев. Лесополоса была исхоженная, со многими тропинками. Прятаться здесь было рискованно, проезжающие по трассе стрелка заметить не могли, а любители лесных прогулок – запросто. Впрочем, сейчас не грибной сезон, желающих побродить по лесу немного.