«Охотники часто пользовались помощью Отводящих, ведь они указывали на опасность, подобно компасу. В каждой деревне имелся свой Отводящий, но их, чаще всего, называли Ведунами. Как известно, Отводящему и Охотнику запрещалось законом связывать себя узами брака, дабы избежать смешения чистых кровей древних и могущественных родов».

И все?! Почему так мало информации? Почему нет инструкции по применению сил? Она бы мне пригодилась.

Вернув книгу на место, я соскочила со стула и подняла его, чтобы поставить на место, как вдруг почувствовала скачок в груди, а потом, буквально через минуту, услышала сильный хлопок входной дверью и женский истерический крик в гостиной.

— Где ты?!

Я замерла, все еще не опустив стул на пол, потому что голос показался мне ужасно знакомым. Дверь я оставила приоткрытой, а отсюда до гостиной рукой подать.

Все же поставив тихо стул, я подкралась к стене и выключила свет, а затем подошла ближе к дверной щели и прислушалась.

— Какого дьявола ты ввалилась в мой дом без приглашения, Арина?! — прорычал Вильгельм, судя по тяжелым шагам, выходя к девушке.

Интересный поворот событий. Она пришла по его душу или по мою?

— Я требую объяснений, Вильгельм! Прошлый раз ты отмолчался, но в этот раз я заставлю тебя говорить! — с яростью заявила гостья.

Брюнет усмехнулся.

— Заставишь? — в его словах слышалась издевка. — Ну ладно, я тебя послушаю, а потом ты можешь собрать свои вещи и покинуть поселок.

Повисло молчание.

Мужчина что, выгоняет ее из дома? Или я чего-то недопонимаю?

— Я могла бы понять, что ты увлекся маленькой особенной девочкой… – шептала она. – Я думала, что ты наиграешься и вернёшься. Я простила бы тебя! Но ты… – она начинала повышать голос. – Ты предпочел ЕЕ — МНЕ! ЕЕ! Так ко всему прочему, ты ещё и пометил ее! Как ты посмел?! — последнюю фразу она выплюнула с явной угрозой в голосе. Мне, если честно, стало не по себе, ведь она пришла сюда все-таки из-за меня.

— Я поступаю так, как считаю нужным, Арина, — голос Вильгельма буквально вбивал в грязь. Такого тона я от него ещё не слышала. — Я знаю, что ты хотела брака со мной, лишь бы повысить свой авторитет. Это было вполне очевидно. Конечно, твой отец очень расстроится, но я решения не поменяю. И если не хотите ссоры — вы все, молча, проглотите мое решение. Я доходчиво объяснил?

Снова повисла угрожающая тишина, и она длилась так долго, что я решилась выйти из библиотеки и на цыпочках двинуться по коридору, в сторону этих двоих. Я остановилась за стеной, которая и разделяла нас, стараясь даже не дышать.

— Никому не понравится, что ты, спустя столько лет, связался с этой девчонкой! — прошипела Арина. — Она — враг. Ты пригреваешь змею на своей груди, Вильгельм. Однажды, она ударит ножом тебе в спину.

Я нахмурилась, прокручивая услышанные от нее слова.

Что значит — я враг? И зачем мне убивать Вильгельма?! Она, кажется, готова сказать все что угодно, лишь бы добиться своего.

— Вот увидишь, эта маленькая тварь ещё заявит о себе…– проговорила девушка. – Или же Герман доберется до нее первым.

Сразу же после сказанных слов, послышался звонкий удар и я вздрогнула. Я точно знала, что брюнет ударил Арину по лицу.

По спине пробежал холодок, и я прерывисто вздохнула. В голове пробежала мысль о том, что точно так же Вильгельм может ударить и меня. Ему это вообще ничего не стоит. Я тоже могу вывести его из себя своими выходками.

— Убирайся, — произнес мужчина, и в его голосе послышался приказ. — Не желаю тебя больше видеть.

Я не стала слушать дальше — воспользовавшись заминкой, я ускользнула в ванную комнату, закрыв дверь на задвижку, на случай, если Вильгельм решит заглянуть.

Набрав себе воды, я разделась и погрузилась в нее, прикрывая глаза. Сейчас мне требовалось спокойно обдумать подслушанный разговор.

Кто такой Герман? И почему это он доберется до меня? Вильгельм скрывает намного больше, чем мне казалось вначале… Но как мне все узнать, если брюнет отмалчивается?  

Вода уже давно остыла, но я даже не шелохнулась. Я снова впала в какой-то транс, но я понимала, что это не аутизм – это другое. Я погружалась в себя, я часто это делала, не осознавая действительности…

— Аркадия, — послышался стук в дверь. — Все нормально?

Вильгельм… И года не прошло.

«...Ты пометил ее…» Что умела ввиду Арина, когда говорила это и почему ее это разозлило?

— Аркадия! — в голосе мужчины промелькнули нотки раздражения.

Я молчала. Не хочу его видеть. Просто не хочу. И разговаривать тоже.

Меня даже не напугал звук внезапно ломающегося замка двери, после которого в ванную вошёл Вильгельм, с искаженным от ярости лицом, на лбу которого виднелась вздувшаяся вена.  

— Какого дьявола ты не ответила мне?

Я продолжала смотреть в одну точку немигающим взглядом и равнодушно ответила:

— И что теперь? Меня тоже ударишь?

Вот как заговорила. С ума сошла! Лежу голая в ванной и так разговариваю с хозяином дома. Бессовестная.

— Все слышала, — констатировал факт брюнет. — Тем лучше.

— Для кого? Для тебя?

Вильгельм, молча, снял с крючка полотенце и развернул, предлагая тем самым подниматься из воды.

— Разговор подтверждал мои слова. Я действительно выбрал тебя и разорвал помолвку с Ариной,— он всё ещё ждал, когда я поднимусь из ванной.

Я хмыкнула и наконец-то опустила глаза, поднимаясь.

Пена скользила по моему телу, скатываясь вниз, а волосы прилипали к лицу и плечам.

Я забрала у мужчины полотенце, не отрывая взгляда от его лица, а он, в свою очередь, не открывался от моего. Брюнет не смотрел на мое тело, видно, больно правильный и честный.

— Мне всё-равно, — прошипела я. — Ты ведешь свою игру и не посвящаешь в ее правила, — вылезла и прошла мимо него, оставляя на полу мокрые следы.

— Всё-равно? Твое влечение ко мне говорит об обратном.

Признаю, задел меня за больное.

Я обернулась и, кажется, готова была испепелить его взглядом. Казалось, я чувствовала практически туже ярость, когда убила Зойку. А это не есть хорошо… как бы я сейчас ни была зла — Вильгельма убивать не хотелось. Покалечить — да.

– Арина сказала, что ты меня пометил, – я стояла напротив мужчины, придерживая ладонью полотенце на груди. – Что она имела ввиду?

Вильгельм прищурился.

– Ночью, на кухне, я укусил тебя за ухо, – он как-то странно посмотрел на меня. – Это и есть метка.

– Ты нормальный? – вырвалось у меня, прежде, чем я успела подумать. – Хочешь сказать, что укус – это какое-то клеймо? Ты что, обкурился?