– Ох, – сказал Джек.

– Оно обычно выветривается через пару секунд, – разгоняя вонь шляпой, пояснил помощник.

Да, похоже, оно выветрилось. Хотя Джек скорее посчитал бы, что попросту отключилось обоняние.

Так или иначе, они зашли внутрь и принялись за работу. Вещдоки лежали на полках, упакованные в плотные, герметичные толстые конверты с названиями дел и номерами. Кирк читал их лишь для того, чтобы определить содержимое. Джек опорожнил подходящий по размеру конверт и сложил в него то, что нашел помощник.

А нашел он сто шестьдесят таблеток «пурпурных микроточек», тридцать «промокашек» с ЛСД, две с половиной унции чистого неразбавленного кокаина, три унции – восемьдесят четыре грамма – фенциклидина, три грамма сырого бурого мексиканского героина, шесть унций – сто шестьдесят восемь граммов – молочно-белого кристаллического метамфетамина. Джек с Кирком вынесли это все наружу, туда, где Карл с Котом поставили канистры с кровью и аквариум на столик с колесиками. Рядом на траве валялись мешки с отравой от «Пратер: корма и семена». Разноцветные шары можно было бы принять за наполненные водой игрушки, если бы не запах бензина от них. Рядом с шариками лежали шашки со слезоточивым газом и противогазы.

Все готово к делу.

Джек глянул на часы. Три с четвертью до заката.

– Окей, Карл, можешь заняться лифтом?

– Угу, – сообщил Карл, взялся за ящик с инструментами и вместе с Джеком зашел внутрь.

Когда Карл увидел двери лифта прямо напротив входных, то счастливо улыбнулся.

– Бог мой, этот помощник прав: если б я сам не видел, не поверил бы.

– Везет, – согласился Джек.

И в самом деле, невероятное везение. Команда знала: тюремные камеры в подвале, добраться туда можно только на единственном лифте. Но лишь когда Кирк нарисовал план тюрьмы, стало понятно, насколько краток и прост путь к лифту. Волочить старшего вампира по лестнице и за угол, пока тварь извивается и пытается вырваться на каждом шагу – нет уж, увольте, жутко даже представить. А тут…

Прямая дорога, тридцать футов от дверей до солнца, широкий проход, никаких препятствий. Осталось только заманить тварей в лифт.

Карл возился с древним распределительным ящиком на стене рядом с лифтом и присоединил к дебрям тамошних проводов свои, от черной металлической коробочки с полудюжиной тумблеров.

– Окей, кажется, для вас все готово, – наконец объявил Карл.

– Кажется? – хмуро осведомился Джек.

– Джек, этот лифт старше меня. Я бы не рассчитывал на особую отзывчивость с его стороны.

– А на что бы ты рассчитывал?

– Слушай и запоминай, на что: этот тумблер гонит лифт вверх, этот – вниз, а этот останавливает, где угодно, даже и между этажами. Этот открывает, этот закрывает двери – снова где угодно.

– Окей. Но ты подпиши их.

– Ты что, не можешь запомнить пять тумблеров?

– Я не хочу запоминать. Я хочу знать в любой момент.

– Да, бвана, – вздохнув, согласился Карл и принялся подписывать.

Джек вышел наружу, поговорить с Котом, который общался с помощником Томсоном. В нескольких футах на бордюре сидел Феликс и спокойно курил.

– Я отъеду ненадолго, займусь своим, – сообщил Джек. – А вы выждите пару минут и начинайте разливать кровь.

– Так точно, – изрек Кот.

Джек посмотрел на припаркованную рядом машину помощника.

– Ты не против, если я ненадолго позаимствую ее?

Кирк удивленно посмотрел, пожал плечами.

– Ну, если надо – ладно…

Джек кивнул, забрался в машину и молча уехал.

– Что он имел в виду, «займусь своим»? – захотел узнать Кирк.

– Он всегда уезжает перед делом, чтобы побыть в одиночестве, – улыбаясь, пояснил Кот.

– А, чтобы сфокусироваться. Понимаю.

– Или чтобы проглотить страх, – лукаво добавил Кот и ухмыльнулся во весь рот при виде того, как побледнел помощник.

Феликс сидел на бордюре, курил шестьдесят третью за день сигарету и молчал. Между ногами он уложил в неровную линию пять окурков. Он добавил шестой, расплющил его об асфальт, и тут подъехал Джек.

– Что-то не так? – спросил Кот.

Джек помотал головой, вылезать наружу не стал, сидел за рулем и глазел на Феликса.

Наконец стрелок оторвался от созерцания окурков и посмотрел на босса.

– Садись! – указал Джек рядом с собой.

Феликс окинул его взглядом, встал, пошел к машине, вернулся, рассеял линию окурков, сел, и оба уехали.

Джек вел в молчании полдюжины кварталов, до Клебурнского городского парка. Там находился бассейн, несколько теннисных кортов, три баскетбольные площадки. Джек припарковался рядом с прекрасно сохранившимся древним локомотивом, выкрашенным блестящей черной краской и огороженным цепями. Затем заглушил мотор. Несколько секунд сидели в тишине.

Феликс закурил. И когда уже Ворон заговорит? И о чем?

Наконец Джек шевельнулся. Он закурил, повернулся, чтобы посмотреть Феликсу в лицо и, улыбнувшись, объявил:

– Знаешь, Феликс, ты сегодня умрешь.

Тот оцепенело глядел на своего нового босса и не понимал, то ли пугаться, то ли оскорбляться.

– Да и я тоже, – продолжил Джек. – Так уж оно есть. Мы приняли эту работу, а она никогда не кончается, вампиров слишком много, а нас мало, и в конце концов они обязательно нас достанут – но мы заставим их заплатить. Понимаешь?

Феликс не понимал. Какого хрена? Что за белиберда? Это что, у Ворона такая манера шутить перед работой?

Увы, Джек не шутил.

– Да, мы не избавим мир от всего зла. Мы не перебьем всех убийц, педофилов и наркодилеров. Мы с тобой не изведем даже всех вампиров. Раньше или позже они нас достанут. Лучше позже, потому что тогда мы проживем больше и больше людей не лишится крови, больше людей переживет ночь. Но в конце концов, Феликс, мы с тобой умрем. Тут уж никуда не денешься. Сколько б мы ни прожили, Земля все равно будет крутиться без нас, и обязательно какой-нибудь болван посмотрит на нашу жизнь и не увидит в ней смысла, потому что этот кретин подумает, что мы всего лишь набираем трофеи, отстреливаем вампиров как добычу, процесса ради.

Но это не так. Секрет не в том, чтобы набить как можно больше вампиров, не в финальном счете, поскольку у нас нет финала.

Стрелок, секрет в том, чтобы делать все – стильно!

Дальше Джека понесло. Он начал про самураев, которые, поступая на службу, уже считали себя трупами – чтобы потом ничто не могло отвлечь от исполнения долга. После самураев Джек привел еще пример, и еще…

А Феликс все это время не произнес и единого слова. Он в упор глядел на Джека и даже не курил, ждал, пока тот иссякнет.