Вот только у меня есть ещё и Фил, которому сегодня придется побыть, хе-хе, официантом.

— Занятно, — Ирго приложился к кубку и покосился на входящих в зал Макса и Фила. — А почему на столе шесть кубков, раз нас семеро?

— О, — я легкомысленно махнул рукой. — Фил будет занят, ведь кому-то же нужно разливать напитки, верно?

Я с улыбкой посмотрел на мага, и тот согласно кивнул.

— Фил! Налей уважаемому Гордону Мрачному и уважаемому Ларсу травяного чая.

— Сию секунду, господин, — друг отвесил элегантный поклон и негромко хрустнул сургучной печатью.

— Господа, — я, забыв про существование Фила, показал на усевшегося по правую руку Макса. — Ротмистр Максим Орлов. Прошу любить и жаловать.

Стороны обменялись приветственными кивками, и следующие несколько десятков секунд мы отдавали должное напиткам.

Что Гордон, что Ларс с удовольствием приложились к кубкам, и я мысленно поставил себе плюсик.

Результаты работы лаборатории дали первые плоды, и что-то мне подсказывает, что вскоре у нас появится ещё один источник дохода.

Что чай, что живчик — оба напитка делались из трав, собранных Валероном на цветочных полянах. И были не только вкусными, но и обладали дополнительными бонусами.

Например, в зависимости от сорта трав, снимали усталость, обостряли восприятие или улучшали настроение.

— Вы знаете, Михаил, — Ирго с легким сожалением поставил кубок на стол. — Я думал, вы с Филом друзья и одноклассники.

— Верно, одноклассники, — подтвердил я. — Фил мой личный помощник, моя, можно сказать, правая рука! И вместе с тем он отлично понимает своё место.

— Как же как же, — покивал купец, с интересом наблюдая за моим другом. — Изгой, потерявший связь с родом… Понимаю.

Фил, надо отдать ему должное, повел себя так, как мы и договаривались.

Вежливо улыбнулся, разлил напитки, отошёл к буфету и молча присел на стоящий рядом стул.

И только там позволил себе метнуть в меня полный ненависти взгляд.

Вся эта сцена со слугой, знающим своё место, была домашней заготовочкой, которую мы с Филом договорились использовать при любой встрече с дворянами.

Ведь что может быть лучше, чем завербовать личного помощника Выскочки, который знает все секретики Золотого гимназиста?

Ну а тщательно скрываемая ненависть, должна, по идее, подтолкнуть кого-то из дворян на решительные шаги.

Встреч с дворянами намечалось довольно много, поэтому я был уверен, что рано или поздно кто-то клюнет.

Да и мой образ самоуверенного наглеца должен был притупить бдительность моих… коллег.

— Вы знаете, — если Ирго и решился подбить клинья к Филу, то он никак этого не показал. — Я с удовольствием куплю у вас тысячу бутылок этого великолепного живчика и мёда!

Казалось бы, разговор ни о чем, какой-то мёд, живчики и прочую ерунду, но я явно услышал в голосе купца готовность к серьезной беседе.

— К сожалению, это невозможно, — я скорбно поджал губы. — Видите ли, наши плантации довольно скромных размеров…

— Так почему бы их не увеличить? — Ирго дружелюбно улыбнулся. — Например, на восток?

Оут подавился живчиком и закашлял, скрывая смех, мне же так и почудилось его: «Я же говорил!»

— На востоке могли бы получиться замечательные плантации, — я сделал вид, что не заметил кашель Воина. — Мы бы даже смогли поставить пасеки и гнать мёд! Вот только…

— Только что? — с готовностью подхватил Ирго.

— Боюсь… другие пасечники будут против.

— О! — на губах купца мелькнула самодовольная улыбка. — Боюсь, им будет не до того.

— Да что вы говорите, — я с интересом покачал головой. — Я понимаю ещё восточные… пасечники будут, кхм, заняты. И я даже знаю, чем. Но самый главный пасечник…

— И он будет занят, — доверительно улыбнулся Ирго. — В этом году такие холодные ветра…

— Которые уже почти прошли.

— Прошли, да не все… Да ещё и горные лавины, которые грозят уничтожить цветочные поля…

— Горные? — протянул я, усиленно соображая.

По карте, которую я помнил наизусть, ближайшие горы были только на северо-востоке, отделяя Игоревское и Алексеевское княжества от территории северян, и на западе.

На западе шла настоящая горная гряда, и лишь одно ущелье ближе к югу вело в плодородные земли западников.

Говоря о лавине, Ирго точно намекает о проблемах в западных княжествах. Вот только что это, интересно, будет?

Хотя, сомневаюсь, что Громов мог что-то упустить.

— Не думаю, что главный пасечник не учел все… природные угрозы, — я покачал головой.

— О! — На этот раз Ирго и не думал скрывать довольной улыбки. — Такое стихийное бедствие невозможно учесть.

— Допустим, — мне было дико интересно, что же такое может произойти на западе, что полностью отвлечет внимание Громова. — Но ведь остаются ещё и южные… поляны.

— Вы имеете в виду центральные? — поправил меня Ирго.

Подумав про себя, что с картой было бы проще, я покачал головой.

— Южные. Вплоть до пустынных Застав.

— О! — усмехнулся купец. — Те четыре княжества так погрязли в коррупции, что не представляют из себя никакого интереса для… центрального пасечника и его западных соседей.

— Вот как, — задумчиво протянул я.

Если я правильно прочитал спрятанное между строк, то выходило, что южные княжества хотят подгрести под себя восточники.

— А что с центральными?

— Всё как обычно, — развел руками Ирго. — Дикие пчёлы, осы, трутни. Плохой уход за ульями, недостаток воды… Вот пчёлы и бунтуют, устраивая свою жизнь так, как считают нужным.

— Но как же остальные пасечники? — в моей картине мире князья ни в жизнь не отдадут даже пядь своей земли.

— Кто-то уже старый, — Ирго откровенно улыбался. — Кто-то, наоборот, слишком молод. Кого-то покусали пчёлы, а кто-то пьет слишком много мёду.

Уж не знаю, кто именно сидит передо мной — представитель западников или восточников, а может быть и вовсе южан, но их замысел потрясает.

Развалить княжества и слепить из них четыре-пять крупных, м-м-м, государств? Это ж сколько нужно было готовиться к такой масштабной политической игре?

Я не выдержал и, достав карту, принялся рисовать.

— Здесь левее, — Ирго внимательно следил за линиями, которые я вычерчивал своим карандашом. — А вот здесь до реки. Вот, возьмите мои, они разноцветные, так будет удобней.

— Разноцветными я плохо управляюсь, быть может вы мне поможете?

— С удовольствием, — вот смотрите, какая аккуратная линия получается…