Книжные развалы заполонят город в девяностые. Тогда растущие как грибы издательства начнут штамповать детективы и фантастику на бумаге, недалеко ушедшей от папиросной. Книги в ярких суперобложках будут лежать прямо на асфальте, а изголодавшееся по чтиву население станет скупать их десятками.

Надеясь, что "свято место пусто не бывает" я езжу по старым адресам. Удача улыбается мне на третьей "точке". Около большого продуктового магазина стоят загадочные личности, а на парапете выставлены заветные томики. Чуть в стороне от них стоят два лохматых субъекта в кожаных штанах и коротких джинсовых куртках с огромным количеством приколотых значков. Возле них, вроде как сами по себе лежат несколько виниловых дисков и компакт-кассет.

Умиляясь, читаю названия: "Абба", "Бони-М", вездесущие "Битлз" и даже "ансамбль "Урия Хип".

— Почём кассеты? — спрашиваю.

— Червонец, — не глядя на меня, говорит лохматый.

— А записать можно?

— Что?

— Сборник.

Он переводит взгляд на меня.

— Четвертной.

— Дорого.

—Дешевле "Сябры" в ЦУМе, — презрительно сплёвывает он.

— А если на бумажке напишу названия, сможете сделать сборник?

Лохматый глядит уже более заинтересованно.

— Если есть записи, то делаю, — говорит. — А капуста у тебя есть, колхозник?

— Настригу и приеду, — отвечаю.

Он с сомнением оглядывает мой "прикид" и снова теряет интерес. Я подхожу к "книголюбам". Хожу и не спеша приценяюсь. Цены, ожидаемо, раза в четыре выше, чем предложил мне букинист.

Наконец, выбираю одного. Называя мне цены на книги, он забавно смущается, словно предлагает родную сестру для утех подгулявшим ландскнехтам. Очевидно, торгует недавно.

— Как вы думаете, — наивно спрашиваю, — сколько может стоить вот эта книга?

Вытаскиваю из рюкзака краешек обложки "Записок о Шерлоке Холмсе". "Книголюб" волнуется.

— А, ч-ч-что у вас есть ещё? — он смотрит на увесистый рюкзак.

— Может, лучше не здесь? —отвечаю в лучших шпионских традициях.

— Вы правы...

Мы направляемся через дорогу к заведению, которая называется "рюмочная". Да, прямо так на вывеске и написано. Я "банкую" и на последние деньги покупаю "книжнику" сто граммов водки и бутерброд с селёдкой. Себе беру совершенно безвкусный чай.

Он заглатывает алкоголь, ослабляет узел галстука, и мы начинаем торговаться.

Друзья, автор в этой главе совершает заведомый исторический ляп. Фирма "Мелодия" выпустит пластинку "ансамбля Урия Хип" только в 1980 году. Но уж больно мне нравится, как звучит это название!

Глава 16

— Десять рублей, больше и не просите!

— Но я видел такую у бородатого типа в кепке за тридцать!

— Вот ему и продавайте.

— И, таки, продам.

— Почему вы говорите "таки"? Вы что, еврей?

— А вы?

— Я, нет.

— Тем, таки, хуже для вас.

Словив кураж я гну "книжника" по цене. Он много потеет, промокая лоб платком.

Торговаться он не умеет, потому что книги любит. Я же, откровенно, отношусь к ним потребительски. Прочитанная книга, это как выпитая бутылка. Приятно посмотреть и вспомнить, но пить второй раз? Простите.

За вторыми ста граммами я узнаю его нехитрую историю. Бывший доцент педагогического университета однажды в порыве романтических чувств привел к себе домой коллегу женского пола, и похвастался перед ней своей библиотекой.

Среди других там затесалась книжка Пастернака. Наутро подлый предатель социалистических идей был изгнан и из КПСС и из института, а коллега заняла его место на кафедре литературы.

Книги он считал едва ли не живыми существами и очень смущался из за того, что вынужден ими торговать. Так что всего через час мой рюкзак похудел, а я стал счастливым обладателем ста двенадцати рублей.

Бывший доцент на последок делает гадость. Говорит, что с собой у него таких денег нет. Мы отправляемся к нему домой в район хрущёвских пятиэтажек и убогих узких дворов. Я опасаюсь кидалова, но "книголюб" честно выносит мне деньги в подъезд.

В квартиру предусмортительно не пускает. Крамольный Пастернак, видимо, еще не покинул сих стен. А может, там что нибудь и позабористее есть.

— Сергей, — говорю перед уходом. — Можете набросать мне списочек книг, которые пользуются спросом?

— Зачем, — хлопает глазами "книголюб".

Край непуганых идиотов.

—У друзей спрошу, — отвечаю, — вдруг у кого-нибудь завалялась что-то интересное.

— Сейчас, — суетится он, — приносите, конечно.

Судя по этой радости, он меня всё таки нагрел. Но я и не хочу "выжимать" бышего доцента до капли. В будущем он может пригодиться. Связи, вещь бесценная. Это в наше время зайдешь в любую социальную сеть, и каждый, как на ладони, со всем своими женами, любовницами, лишними килограммами на талии и незадекларированными доходами.

Здесь же люди, как острова в океане: от одного до другого хрен доберёшься, а друг про друга они вообще понятия не имеют.

А жизнь-то налаживается! Отмечаю своё укрепившее финансовое положение порцией пельменей со сметаной, и стаканом на удивление приличного чая с лимоном.

Первая часть моего плана прошла отлично. Пора приступать ко второй. Но прежде заглядываю в гастроном. Сомневаюсь, что Митрич шутил про чекушку.

До сухого закона далеко, и особого ажиотажа в алкогольном отделе не видно. Он, кстати, расположен отдельно от остального магазина. Если в основной части процветает самообслуживание, то спиртное дают в руки только после оплаты.

Покупать фотографу водку отчего-то кажется мне не солидным. Приглядываюсь к коньякам. Трехзвездочные "фляжки" емкотью в четверть литра стоят в районе четырех рублей, как раз мне по карману.

— Вам восемнадцать лет исполнилось? — останавливает меня мощная как скала продавщица.

— Конечно! — небрежно киваю.

— Паспорт покажите.

Хлопаю себя по карманам.

— Надо же, забыл, — хмыкаю.

— С паспортом возвращайтесь, — непреклонна она.

Надо же. А пиво сейчас, видимо за алкоголь не считают. Проблема есть, но она решаема. Пройдясь вокруг магазина тут же обнаруживаю стайку очень энергичных личностей с характерными сизыми носами.

Они движутся как молекулы в нагретом физическом теле, активно, но хаотично. Временами соединяясь в группки по нескольку человек, что-то ожесточенно считая, споря и вновь распадаясь.

Пытаются скинуться на бутылку, но, очевидно не хватает. Наблюдаю за ними некоторое время. Вот один из них, не старый, но абсолютно лысый тип с глазами грустного бассета подруливает к мужику с авоськой. Что-то горячо объясняет ему, видимо, предлагая принять участие в концессии.

Мужик мотает головой. В авоське у него кефир, батон, макароны и