мыслях молю всех святых, чтобы Юра исчез, растворился, ушёл спать.

Выхожу из ванной. За столом сидит Гордеева. Одна. Пьёт чай. Игриво на меня посматривает. А я уже в голове прокручиваю, с какой стороны к ней подступиться и как начать прелюдию. Ведь прелюдия наше всё. Довольный подхожу ближе к столу.

И что я вижу?

Юрец, какого-то хрена, удобненько расположившись с краю разложенного и уже заправленного бельём дивана и подложив руки под голову, спит сном младенца, сладко посапывая.

— Был у меня тройничок: я и две девушки, но чтоб так — я, девушка и ещё один парень — такое в первый раз, — пытаюсь заглушить юмором вселенское разочарование.

Лиля, не оценив моё желание попетросянить, отодвигает кружку в сторону. И её взгляд тут же теряет мягкость.

— Лиль, я пошутил, — в мыслях отвешиваю себе подзатыльник. — Насчёт всего. Насчёт тройничков. В любых их конфигурациях.

— Значит, могу тебя поздравить с первым разом. И с новым опытом. Так как, походу, я сплю сегодня с вами. Все кровати наверху заняты.

— А, может, скинем эту сонную бактерию на пол? Нам больше места достанется.

Губы Лили трогает улыбка:

— Я даже не успела заметить, как эта сонная бактерия уснула. Я мыла посуду. Поворачиваюсь, а он уже спит.

— Сам удовольствие получил, а другим обломал, — перекатывая спящее тело на середину дивана, присаживаюсь рядом с Гордеевой. — Скажи, я исчерпал на сегодня лимит обнимашек с тобой?

— Осталось совсем чуть-чуть. Самую малость, — смущается, занимая свои руки чашкой с чаем.

— Тогда делам так, — закидываю голые ноги Гордеевой себе на колени. «Шагаю» пальцами от изящных ступней до самых бедер.

Лиля перехватывает мою руку у кромки шортиков. Замечаю, что она, почему-то начинает волноваться.

— Всё нормально? — на всякий случай уточняю.

— Артём, — её пальчики несмело начинают гладить мою руку. Как я полагаю, тем самым Лиля себя успокаивает. — У меня к тебе одно дело.

— Я внимательно тебя слушаю, — но и не буду отрицать, что немного напрягаюсь.

— Хочу кое-что предложить… Нет, не так… — мотает головой. — Не подумай ничего такого…

— Я ещё ничего не успел подумать, так как ты ничего не сказала, — пытаюсь заглянуть ей в глаза, которые она от меня прячет.

— Может, тебе моё предложение покажется странным. Вернее, его формулировка. И сам контекст… — без остановки облизывает и покусывает губы.

— Ты всё-таки хочешь предложить мне тройничок?

Жду хоть какую-то реакцию, но мне в ответ лишь устало вздыхают:

— Если бы…

Уже готов ошарашенно спросить: «Что значит «если бы», но Лиля продолжает:

— Не думала, что буду об этом разговаривать именно с тобой… — пальцами другой руки нервно сминает край своей футболки. — И именно сейчас. И зачём я вообще это озвучиваю… Но мне показалось, что ты…

— Лиль, просто скажи. А то мне уже страшно.

— Я хочу предложить тебе… Стать моим первым…

Глава 21. «Провокационный вопрос»

Артём.

— Первым? — туплю. — В каком смысле первым? Парнем?

— Я не предлагаю тебе встречаться, если ты об этом, — убирает свои ноги с моих колен.

— Тогда я не догоняю…

— Артём, у тебя такое лицо, как будто я в любви тебе только что призналась. И при этом жду ответного признания. Нет. Всё гораздо проще. Или сложнее… — жмёт плечами, одновременно расправляя футболку на своих бёдрах. — Всего лишь…

«Стать моим первым».

Шестерёнки в моей голове активно начинают крутиться, и, вследствие чего, мои брови ползут наверх, а речевой аппарат выдаёт умозаключение:

— У тебя что, ещё ни с кем не было?

— Ты погромче вопрос задай, а то спящий Юра, боюсь, не расслышал.

— Извини… — убавляю громкость голоса, наклоняясь в её сторону. — Ты же говорила, что у тебя, как минимум, был опыт со взрослым мужчиной.

— Да, говорила, — не смотрит на меня, вертит в руках пустую кружку. — Но не уточнила, какой опыт.

— Но было же?

— Было… — отвечает чуть слышно. Перебрасывает ещё не до конца высохшие волосы через плечо. Немного суетливо заплетает их в косу. — Но… Как это сказать? Без… — вижу, что подбирает слова.

— Без проникновения? — уточняю осторожно.

— Да, — её взгляд, в секунду обращённый в мою сторону, полон смятения и растерянности.

В этот момент на всю гостиную раздаётся раскатистый мужской храп, источником которого является спящий за нашими спинами Юра. Разворачиваюсь, обеими руками резко меняю его положение со спины на бок. Затихает.

— А чем вы тогда занимались? — снова обращаюсь к Лиле, которая успела выйти из-за стола и теперь топчется, не зная, чем себя занять, у кухонного гарнитура.

— Тебе всё в красках описать? Что он со мной делал, что я с ним делала? — упирается напряжёнными руками о столешницу.

— Извини, — снова прошу прощения, мысленно обкладывая себя трехэтажным матом за то, что задал такой нетактичный вопрос.

Смотрю на Гордееву. Потерянная. Взгляд в пол. Молчит. В голове, наверное, целый товарняк мыслей проносится. А у меня одна, запоздалая. Плетётся со скоростью черепахи.

Она хочет, чтобы я стал её первым. Ох*еть. Не каждый день такое услышишь.

Теперь до меня доходит, что значили её смущение, робость и осторожность. Это борьба любопытства и влечения с неопытностью. Знаю, сам такое проходил.

Сейчас между мной и Лилей физическая преграда в виде стола. Ещё и эмоциональная вот-вот добавится из-за моего затянувшегося молчания. Но я хочу разговаривать с Лилей на подобные темы максимально близко. Плечом к плечу. Глаза в глаза. А на диване присутствуют «левые уши». И хотя, возможно, Юре снится уже десятый сон, допустить утечки такой деликатной информации не стоит.

— Я могу тебе рассказать? — Гордеева неожиданно задаёт вопрос, когда я оказываюсь перед ней.

— Конечно. Всё, что угодно, — чувствую облегчение от того, что она снова заговорила со мной.

— Мои родители тогда только развелись. Внутри меня был полный душевный раздрай. И Динка в клуб позвала, чтобы развлечься, переключиться. Там я встретила его. Взрослый. Излучающий такую притягательную мужскую энергетику. Познакомились. Он разговаривал со мной как со взрослой девушкой. Без всяких этих липких мальчишеских подкатов. Потом у нас было