поддержать, — покачала головой мама. — Мне бы очень хотелось, но я не могу, ведь ты не прав. И не говори, что ты в наших глазах плохой. Я о таком даже не думала и не говорила этого. Это вовсе не так! Я знаю, что ты скоро сам начнёшь жалеть о том, что сделал и поэтому пытаюсь до тебя достучаться, но ты не хочешь меня слушать, продолжая злиться на своего одноклассника. Ты же всегда был таким добрым мальчиком, а сейчас…. Я вообще не могу понять, что на тебя такого нашло, что ты так разозлился. По твоим рассказам я поняла, что он тебе ничего серьёзного не сделал, а ты так с ним поступил. Это же плохо.

— А может мне просто надоело быть таким добреньким?! Всё равно это никому не нужно! Все лишь пытаются использовать мою доброту! Даже вы…. Я всегда был добрым, и стоило мне один раз сделать что-то плохое, как вы тут же все налетели на меня. Достали! Я поступил так, как считал нужным. У меня не было другого выбора и всё равно уже ничего не изменить. Но ты, нет бы, попытаться понять меня, сделала меня виноватым. Такого я от тебя, мама, не ожидал!

— Сима, ну, ладно тебе, — попыталась приободрить меня мама. — Не надо обижаться на меня! Я пыталась тебя понять, но это факт, что ты поступил плохо. Да, может быть ты смог постоять за себя, но мы же христиане и мы не должны так поступать. Мы должны терпеть! Мы не должны вести себя так, как ведут себя другие мирские люди. Именно этим мы и отличаемся от них. Терпением и добротой, что в нас живут. Они же всегда жили в тебе, а сейчас ты изменился. Пожалуйста, Сима, попробуй оценить ситуацию здраво и понять меня. Не злись, Симочка! Прошу тебя! Попробуй понять, почему я не могу тебя поддержать. Сима, ведь я желаю тебе лишь добра и сейчас ты не прав и лучше тебе смириться, и просто потом подойти и попросить прощение у своего одноклассника. Тебе же потом самому будет от этого легче! Сима, послушай меня, я….

— Я не собираюсь извиняться перед ним, — отрезал я, даже не дав договорить маме. — И вообще я больше не хочу про это говорить. Всё равно ты меня даже не слышишь. С меня хватит! — я ускорился, не желая продолжать бесполезный диалог с мамой.

— Сима, подожди меня, — догнала меня мама. — Хорошо. Раз ты не хочешь говорить об этом сейчас, то поговорим об этом дома, когда папа придёт. Может он сможет до тебя достучаться. Хорошо, Сима?!

Я же ничего не ответил, продолжая идти. Мы с мамой свернули за угол, и зашли в один из дворов, где сейчас не было ни души. Там стояли лишь одни старые дома, где жили в основном только пожилые люди. Но сейчас даже их не было видно, потому что погода на улице становилась всё хуже и хуже, и даже начинал накрапывать дождик. Понятное дело, что в такую погоду никто не хотел находиться на улице и все разбежались по домам. Лишь мы с мамой были на улице, но уже через пять минут должны были оказаться дома и мы, как могли, спешили домой. Я этот двор всегда недолюбливал, потому что он был таким серым и пустынным, что становилось немного по себе. Мало ли что может здесь случится, и никто даже помочь не сможет. Пожилые люди ведь плохо слышат и точно не услышат крики или что-то вроде этого. Поэтому я всегда старался этот двор проходить как можно быстрее. Хоть я и понимал, что Бог не допустит, чтобы со мной случилось что-то плохое и что Он меня сохранит, но всё равно рисковать никогда не хотел. Ведь нельзя искушать Бога, и лучше от таких мест держаться подальше. Но проходить мимо этого двора всё равно нужно было, и обойти его стороной было невозможно.

Мы медленно шли по этому двору и тут, как будто назло моим волнениям и переживаниям, нам на встречу вышло двое подозрительных мужчин. Они, окинув взглядом двор, сразу направились к нам. Мы с мамой затормозили и переглянулись, не зная, что делать. Мы уже хотели повернуть назад, как увидели идущих сзади нас ещё двоих мужчин, которые походу были с этими мужчинами, которые всё ещё стремительно к нам приближались. Мы с мамой остановились и шагнули к одному из домов, понимая, что отступать некуда и остаётся лишь подойти к стене, чтобы они не могли напасть на нас сзади.

— Здравствуйте! — улыбнулся нам один из этих мужчин. — Не подкинете нам деньжат? Нам на пиво не хватает.

— У нас нет денег, — отрезала мама и встала передо мной, видимо, не желая, чтобы пострадал я. Она кинула на меня взгляд и едва слышно прошептала: — Стой позади меня и, пожалуйста, Сима, не вмешивайся. Я со всем разберусь.

Я молча кивнул. Сказать что-то я был не в силах. Меня начинало всего трясти от страха. Я не понимал, что происходит, но понимал, что происходит что-то плохое и это меня приводило в ужас. Сейчас я как никогда боялся за свою жизнь и за маму. Я не хотел, чтобы что-то случилось с мамой, и также не хотел, чтобы что-то случилось со мной. Я не хотел умирать! Мне нравилась жизнь, и прощаться с ней мне не хотелось. Мои руки начали сильно трястись, и я смотрел то на двоих мужчин, которые подходили к нам с одной стороны, то на двоих мужчин, которые подходили к нам с другой стороны. Мысленно я уже начинал молиться, не желая, чтобы случилось что-то плохое с кем-то из нас. Я лишь надеялся, что мама поговорит с этими мужчинами, и они не станут нас трогать.

— Вы, видимо, не поняли, — другой мужчина усмехнулся и остановился прямо перед нами. — Живо гоните сюда деньги! — мужчина полез в карман и достал оттуда пистолет. Пистолет устрашающе сверкнул, и мужчина направил его прямо на нас.

— Мам… — тихо пробормотал я и уткнулся спиной в стенку. Мне становилось ещё страшнее. В моих глазах стоял нескрываемый ужас. Я никогда прежде не видел пистолет, и теперь он мне казался таким страшным, что я не мог спрятать свой страх.

— Пожалуйста, не трогайте нас, — попросила мама и закрыла меня рукой, чтобы эти мужчины даже не видели меня. — Вы же видите, что я с ребёнком. У нас нет денег. Все деньги остались дома. Прошу вас отпустите нас!