Справедливости ради надо сказать, что в киновоплощениях старой девы из Сент-Мэри-Мид были и несомненные удачи. Джоан Хиксон отлично справилась с этой ролью в сериале BBC «Мисс Марпл», шедшем без малого десять лет, с 1984 по 1992 год. Узнаваема мисс Марпл и в сериале, и тоже английском, «Мисс Марпл – Агата Кристи»; старую деву в этом сериале играли Джеральдин Макьюэн и Джулия Маккензи. Не уступают англичанкам и американки Джессика Флетчер и Анджела Лэнсбери, сыгравшие мисс Марпл в двух киноверсиях романа «…И в трещинах зеркальный круг».

После истории с фильмами «Миссис Макгинти с жизнью рассталась» и «Внимание! Убийство!» Агата дала себе слово больше с кинематографом – с Голливудом по крайней мере – дела не иметь, однако слово не сдержала. Сначала, по предложению того же Ларри Бахманна и «MGM», сочинила сценарий по «Холодному дому», но в работу он не пошел: Агата увлеклась, написала без малого триста страниц, а для двухчасового фильма хватило бы и ста; в результате сценарий так и остался на бумаге. А затем дала согласие на киноверсию «Убийства в Восточном экспрессе». Правда, не сразу.

«Эта книга далась мне нелегко, – писала она Корку, – и превращать ее в смехотворный фарс, где вместо Пуаро опять возникнет мисс Марпл, которую лихие сценаристы сделают вдобавок машинистом паровоза, мне не хочется – лавров мне такой фильм не прибавит».

По счастью, опасения Агаты на сей раз не подтвердились: Пуаро был «на своем месте», а продюсер Джон Брабурн и режиссер Сидни Люмет не ударили в грязь лицом – фильм получился на зависть. Эркюля Пуаро сыграл сам Альберт Финни, в фильме была задействована «вся королевская рать»: Шон Коннери, Ингрид Бергман, Майкл Йорк, Ванесса Редгрейв, Джон Гилгуд.

Но и наличие Пуаро далеко не всегда было гарантией успеха голливудской киноверсии.

«Пуаро не похож на себя, – пишет она по поводу фильма «Убийства по алфавиту». – Что, “MGM” в самом деле считает, что фильм от этого только выигрывает? Уж лучше бы в фильме вообще Пуаро не было. Если директору кинокомпании мой герой так отвратителен, почему было вообще от него не отказаться? Я не потерплю одного – чтобы Пуаро превратился в шпиона или в полицейскую ищейку, чтобы участвовал в сценах насилия. Для меня это вопрос принципа: я терпеть не могу крутого триллера и считаю, что от него один вред… В Штатах же триллеры любят…»

Агата Кристи не права: бывает, что «непохожий на себя» Пуаро очень даже хорош и убедителен – вспомним Константина Райкина в отличном пятисерийном телевизионном фильме Сергея Урсуляка «Убийство Роджера Экройда». Константин Райкин и правда мало похож на Дэвида Суше, эталонного Пуаро, однако он – убеждает.

Чего не скажешь о Кеннете Брана – мачо с огромными, карикатурными, не меньше чем у Райкина, усами и повадками североамериканского грабителя банков. В недавнем фильме по «Убийству в Восточном экспрессе», где Брана выступает и в главной роли, и в роли режиссера, Пуаро добивается своего не с помощью «серых клеточек», а крутыми, на грани фола, выходками. С убийцами Рэтчетта Брана-Пуаро не церемонится: допрашивает их на фоне заснеженных гор «с позиции силы», с револьвером в руке (чего интеллигентный Пуаро никогда бы себе не позволил), с ловкостью и неустрашимостью Тарзана бегает по крышам утопающего в снегу экспресса… После чего, без минутной передышки (профессионал, одним словом), садится в машину и мчится раскрывать очередное убийство – на этот раз на Ниле…

Глава тринадцатая

«Мне ничуть не хуже, чем в молодости»

1.

Последние пятнадцать–двадцать лет Агата Кристи пишет меньше (хотя по-прежнему немало), но успехом не обделена.

В сентябре 1964 года «культурная общественность» с помпой отмечает 5000-й спектакль «Мышеловки». Когда пришло время выступить, Агата – в молодости она была куда стеснительнее, с возрастом же научилась преодолевать страх – поднялась на сцену и, как ни в чем не бывало, обратилась к присутствующим с импровизированной речью.

«Я прекрасно знаю, – начала она, – что речи мне не даются, но обычно в зале найдется добрый человек, который меня выручает – говорит за меня. Сегодня вечером, однако, я вижу, что никто не придет мне на помощь, вот и приходится отдуваться самой».

Все остались довольны этим экспромтом, особенно же его лучезарным финалом:

«Поверьте, быть 74-летней ничуть не хуже, чем молодой. Сегодня вечером – особенно!»

Да, довольны остались все; все, кроме Розалинды, всегда державшей мать в строгости. «Ты должна была подготовиться, мама, – выговорила она Агате после приема. – А не говорить, что в голову придет».

Годом позже Агате Кристи «пришел в голову» несколько необычный детектив «Отель “Бертрам”». О том, какую лондонскую гостиницу писательница вывела под этим названием, жаркие споры идут по сей день. Необычен же этот детектив потому, что на этот раз мисс Марпл бросает вызов не преступнику-одиночке, а мощной преступной организации, «разветвленной шайке», как ее называют в Скотланд-Ярде, которая не вызывает подозрений, ибо разместилась и действует в солидном, респектабельном, существующем с 1840 года лондонском отеле, «скромно величественном и ненавязчиво дорогом, излюбленном убежище высокого духовенства и вдовствующих аристократок из провинции»[30].

В целом пресса была настроена позитивно.

«Финал, пожалуй, несколько натянут, – пишет об «Отеле “Бертрам”» в «Guardian» Франсес Айлз, – но так ли уж важен сюжет в книгах миссис Кристи? Гораздо важнее, что от ее романов невозможно оторваться».

С критиком хочется поспорить: когда речь идет о детективе – что может быть важнее сюжета?! Потому и невозможно оторваться, что сюжет увлекателен.

Справедливости ради скажем, что в эти годы Агата Кристи иной раз пишет книги, от которых можно – и даже нужно – «оторваться». Такова, например, «Слоны помнят долго» (1972), а также «Врата судьбы» (1973) – последний, восьмидесятый роман писательницы, которой идет восемьдесят третий год.

И – «Пассажир на Франкфурт» (1970). Уже по наброскам к роману видно, что на территории политического триллера Агата (в отличие, скажем, от Фредерика Форсайта), чувствует себя не слишком уверенно:

«Аэропорт. Рената. Сэр Нил в министерстве обороны (Ми-14). Его упрямство растет. Помещает объявление. Мысли о Гитлере. Прячется в сумасшедшем доме. Один из многих, кто считает себя Наполеоном – или Гитлером, или Муссолини. Один из них провозит контрабанду. Н. занял его место. Запомнил его досконально – свастика. Сын. Родился в 1945-м. Сейчас ему 24. В Аргентине? В США? Руди, юный Зигфрид».

Раскритиковали роман после его выхода и коллеги по литературному миру, и пресса.

«Скажу вам по большому секрету, – пишет Эдмунду Корку правовой агент из Америки Дороти Олдинг, – меня эта книга откровенно разочаровала.