И тут скелет вскочил и, гремя костями, пустился в пляс, руки и ноги так и замелькали. Он то подпрыгивал, то кружился волчком.

— Ну, Ситибэй, видел? Я и еще лучше могу. Ты — только хлопай в ладоши да подпевай. Мы с тобой вместе много денег наживем. Ради этого стоило и умереть, — уговаривал скелет своего прежнего друга.

«В самом деле, — подумал тот. — Пожалуй, это не худо!» — и согласился.

Стал Ками-Ситибэй повсюду показывать пляски скелета. Люди стекались толпами и дивились чуду. Пошла слава о танцующем скелете по городам и селеньям и наконец дошла до ушей владетельного князя.

Позвали Ками-Ситибэя в княжеский дворец.

Сидит князь в парадной зале своего замка и ждет представления, а Ками-Ситибэй достал скелет из ящика и велел ему: «Пляши!» Но тот не шелохнулся.

Ками-Ситибэй то бледнеет, то краснеет. Уж он и в ладоши хлопал, и песни пел — ничего не помогает. Наконец пришел он в ярость и хлестнул скелет бичом.

Тут поднялся мертвый остов на ноги, подошел к князю и сел перед ним.

— Милостивый князь, — заговорил он, — я столько времени плясал лишь для того, чтобы попасть пред твои очи. Знай, что этот человек убил меня и ограбил на горном перевале.

Изумился князь:

— Каких только чудес на свете не бывает! Вяжите убийцу и сделайте розыск.

Связали княжеские воины Ками-Ситибэя. Сознался он во всем и был распят на кресте.

Вот что случилось в давнишние времена.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Дворец королевы кошек

⠀⠀ ⠀⠀

У огневой горы Асо́ несколько вершин. Одна из них зовется Нэкодакэ — Кошачьей горой.

В старину жила на ее склоне королева кошек. Каждый год в ночь накануне праздника Сэцубу́н[53] собирались к ней с поздравлением все почтенные кошки из соседних селений. В это время повсюду на этой горе можно было услышать кошачье мяуканье. Иные даже видели торжественное шествие кошек.

Как-то раз шел там по тропинке один запоздалый путник. Начало уже смеркаться. Как ни торопился он, а до конца пути еще было далеко. Кругом одни пустынные луга тянутся, сухой ковыль шуршит.

Путник уже был не в силах ни повернуть назад, ни идти дальше, так он устал. Жутко у него было на душе, да и голод давал себя знать. Сел он на тропинке посреди высокого ковыля и начал растирать одеревеневшие от ходьбы ноги.

— Ах, если бы где-нибудь здесь найти приют на ночь! — вздохнул путник.

Солнце зашло за края гор, и вокруг сразу потемнело.

Вдруг услышал он где-то над собой человеческие голоса.

«Значит, тут неподалеку есть жилье», — подумал путник. С трудом поднялся он на ноги и заковылял в ту сторону, откуда слышались голоса. Вскоре увидел он высокие ворота, а за ними великолепный дом.

«Кто бы мог подумать! Здесь — в такой глуши — и такие богатые палаты! — удивился он. — Может, пустят меня переночевать на одну ночь…»

И путник смело вошел в ворота. У входа в дом он окликнул хозяев. Выглянула на его зов какая-то женщина, как видно, служанка.

— Я сбился с пути, а на дворе уже темно. Позвольте мне переночевать здесь.

— Милости просим, — ответила женщина тихим, ласковым голосом. — Заходите в дом, — и провела его во внутренние покои. Оставшись один, путник вытянул свои усталые ноги и снова начал растирать их. Голод все сильнее мучил его. Подождал он, подождал и снова позвал хозяев.

Тут вышла к нему другая женщина и склонилась перед ним в таком низком поклоне, что спина у нее стала совсем круглая.

— Простите меня, но я с самого утра ничего не ел. В глазах темно. Не найдется ли у вас поужинать?

— Не извольте беспокоиться, сейчас подам. А может, тем временем хотите выкупаться? Горячая вода в чане готова, — услужливо предложила женщина. Указала она ему, как пройти в баню, и удалилась.

Путник, очень довольный, встал с места, чтобы идти в баню. Вдруг вошла в комнату еще одна женщина, не первой молодости. Поглядела она ему в лицо и ахнула от изумления. Потом, с опаской оглядевшись по сторонам, дружески с ним заговорила:

— Тебе, верно, не в догадку, кто я такая, но я-то тебя сразу признала. Скажи, как ты сюда попал?

Странно это показалось путнику. Незнакомая женщина разговаривает с ним, словно старая приятельница! Начал он ей рассказывать, как заблудился в горах.

Вдруг женщина шепнула ему:

— Сюда вам, людям, ходить нельзя. Здесь для вас гиблое место. Беги отсюда без оглядки, не то пропадешь!

— А что здесь может случиться со мной плохого? — удивился путник.

Замялась женщина:

— Не хочу я ничего дурного говорить про этот дом. Одно скажу: скорей убегай, спасайся! — повторила женщина, и так сердечно да ласково! Нельзя было ей не поверить.

— Ну что ж, послушаюсь тебя, уйду, коли так. Но нельзя ли мне сначала хоть поужинать, ведь я с голоду умираю. Да не худо было бы отогреться в горячей воде, — начал было путник, но женщина еще больше встревожилась:

— Не должна бы я тебе ни слова говорить, но пять лет тому назад, когда я еще жила у своих хозяев, ты очень любил меня. Бывало, вечером вылезу я из-под плетня по дороге к себе домой, а ты меня и по головке погладишь, и посадишь на колени, и за ушком почешешь. Я не забыла твоей ласки. Ведь я та самая пестрая кошка, что, помнишь, жила у твоих соседей. А здесь дворец нашей королевы. Если ты поешь тут и выкупаешься, то все тело у тебя обрастет шерстью и превратишься ты в кота. Понял теперь?

Вконец испугался путник. Поблагодарил он женщину от всей души и бросился опрометью вон, но, видно, успели пронюхать об этом в доме. Погнались за ним по пятам три молодые девушки с ушатом воды.

Бежит путник из последних сил, падая и спотыкаясь. Добежал он до крутого спуска в долину и оглянулся. Видит: вот-вот его настигнут. Не помня себя от страха, помчался он стремглав вниз с горы. Тут схватила одна из девушек черпачок и плеснула на него сверху горячей водой. Но путник уже был далеко. Всего лишь несколько капель до него долетело. Одна упала ему на шею под самым ухом, а две-три на его голые икры.

Наконец добрался путник до города, а оттуда благополучно вернулся к себе домой.

Первым делом