Врач черкнул что-то в бумагах. Пришла санитарка. Матвея пересадили с его каталки на больничную и увезли. Лида и Аглая остались стоять посреди больничного холла.

– Не бойся, – сказала Аглая. – Это хорошая больница. И врачи тут что надо. У меня сын в соседнем отделении лежит.

– Что с ним?

– Острый ларингит. Пойдем.

Они вышли на улицу. Сильно мело, дул ветер. У Аглаи зазвонил мобильный. Она взглянула на экран.

– Это отец.

Лида равнодушно пожала плечами. Аглая нажала на прием.

– Да, пап, привет.

– Глаша, как ты? Я полдня тебе звоню, ты трубку не берешь! Вы в порядке? Мы с ума сошли от волнения.

– Да, пап, я в порядке. Димка попал в больницу, снова с крупом, но ему уже лучше. – Аглая сделала секундную паузу и прибавила: – Тебе привет от Лиды и от Матвея.

– Что? От какой… – Отец замолчал, а потом тихо произнес: – Откуда ты узнала?

– Неважно. Это долго объяснять. Они в Москве. Мы отвезли Матвея в больницу и едем к нам.

– Я сейчас приеду, – твердо проговорил отец. – Никуда не уходите. Ждите меня дома.

– Хорошо. – Аглая убрала телефон.

– Что он сказал? – спросила Лида.

– Он едет к нам с дачи. Часа через два будет. Идем, купим чего-нибудь к чаю.

Она взяла сестру под руку…

На часах было девять вечера. В чашках остывал чай, на тарелке лежали бутерброды, в коробке зефир в шоколаде. Сергей Трофимович сидел, подперев подбородок ладонями, и смотрел на Аглаю и Лиду.

– Девочки мои. Простите меня. Я виноват перед вами обеими. Перед тобой, Лида, конечно, гораздо больше. Но и перед Глашей. Обманывал ее всю жизнь.

– Ладно, что уж там, – проговорила Лида нарочито небрежным тоном, однако было видно, что она тронута до глубины души.

– Я – дурак. – Сергей Трофимович вздохнул. – Думал, что вам не стоит встречаться. Вы будете ненавидеть друг друга и никогда не полюбите. Как я ошибался.

– Это все Глаша, – сказала Лида. – Она первая назвала меня сестрой. Я теперь… самая счастливая! – Она не сдержалась и заплакала.

Аглая ласково погладила ее по голове.

– Не плачь. Все будет хорошо. Ты не одна теперь. О тебе есть кому позаботиться.

Лида в ответ улыбнулась сквозь слезы и обняла Аглаю.

12

Димку выписали через три дня. Ни соплей, ни кашля, ни температуры.

– Вы волшебница. – Аглая посмотрела на доктора с благодарностью.

– Глупости, – скупо улыбнулась та. – Не переохлаждайте ребенка и не кормите мандаринами. Они аллергенны.

Аглая кивнула, схватила Димку в охапку и повела во двор, где их ждали Сергей Трофимович и Лида.

– Ну вот, мы совершенно здоровы, – сказала им Аглая. – А как Мотя?

– Ему тоже лучше, – ответила Лида. – Но о выписке пока говорить рано.

– Знаете что, девчонки, – предложил Сергей Трофимович. – А не пойти ли нам покутить? Например, поесть пиццы и мороженого?

– Я – за, – засмеялась Аглая.

– Я тоже, – улыбнулась Лида.

В пиццерии было весело и шумно. Народ вовсю праздновал Старый Новый год. Лида, Аглая с Димкой и Сергей Трофимович уселись за уютный столик у окна. Официант принес им две пиццы и четыре вазочки с разноцветным мороженым.

– Ну, девочки, за вас! И за моих внуков. Пусть все будут здоровы! – Сергей Трофимович поднял бокал с кока-колой.

– Ура! – подхватила Аглая.

В это время у нее зазвонил телефон.

– Аглая Сергеевна, добрый день. Это следователь, Петр Петрович.

– Да, здравствуйте, – удивленно проговорила она, в перипетиях всех последних событий совсем позабывшая о нем и о своем заявлении в полицию.

– Как ваше самочувствие? – спросил Петр Петрович.

– Спасибо, гораздо лучше.

– Рад слышать. Послушайте, Аглая Сергеевна. Мы нашли тех, кто на вас напал. Это некто Семенов и Рогачев, оба недавно отсидели за хулиганство и грабеж.

Она молчала, не зная, что ответить.

– Вот что, Аглая Сергеевна. – Петр Петрович покашлял. – Я задам вам один вопрос. Конечно, лучше бы вы пришли ко мне на беседу, но не хочется таскать вас со сломанной рукой. Поэтому послушайте меня внимательно.

У Аглаи неприятно заныло под ложечкой.

– Я слушаю, – проговорила она тихо.

– Оба уголовника признались: их наняли специально, для того чтобы причинить вам телесные повреждения.

В трубке воцарилась пауза. Аглая сидела за столом, не шелохнувшись.

– Вам известно, кто это сделал? – наконец спросила она.

– Нет. Пока нет. – Следователь подчеркнул слово «пока». – Бандиты молчат. Но, надеюсь, скоро они расколются. А вы, Аглая Сергеевна? Не знаете, кто мог желать вам зла? Кому вы перешли дорогу? У вас есть враги? Конкуренты?

«Боже мой! – пронеслось в голове. – Это же Виолетта! Только она одна знала, что мы с Димкой уезжаем рано утром на машине. Неужели это из-за конкурса? Чтобы избавиться от соперницы?»

– Я вижу, у вас есть предположения, – проговорил следователь.

– Нет! – поспешно сказала Аглая. – Никаких предположений. Я не знаю, кому могла перейти дорогу.

– Вы уверены, что не ошибаетесь?

– Уверена.

– Что ж, тогда не смею вас задерживать, – сухо произнес Петр Петрович.

Аглая дрожащими пальцами надавила на отбой.

– Что с тобой? – взволнованно спросил отец. – Кто это был?

– Следователь.

– Что он сказал?

– Ничего. – Она встала из-за стола. – Идите домой. Я скоро приду.

Она быстро пошла к выходу.

– Куда ты? – крикнула ей вслед Лида, но Аглая ничего не ответила.

Она вышла на улицу и набрала номер Виолетты. Сердце ее колотилось бешеными ударами.

– Глашка! Как хорошо, что ты позвонила! – Голос подруги звенел от радости. – Приходите с Димкой к нам в гости. Будем Старый Новый год справлять!

– Дима только что выписался из больницы, – замороженным голосом проговорила Аглая.

– Господи! Я ничего не знала. Что с ним?

– Аллергический ларингит. – Аглая сделала маленькую паузу. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Я? – удивилась Виолетта. – Нет. А что я должна говорить?

Ей стало противно.

– Послушай, Виол, давай не будем вилять вокруг да около. Ведь это ты виновата в моих неприятностях. Признайся честно.

Повисло молчание. Потом Виолетта всхлипнула.

– Глашенька, ради бога, прости! Я ведь хотела как лучше.

– Как лучше?? – Аглая не верила собственным ушам.

Что за бред она несет?

– Ну да. Ты ведь о мандаринах?

Аглая ничего не понимала.

– О каких мандаринах? – спросила она.

– Ну как же. Я, когда ездила к тебе домой за вещами, купила по дороге полкило мандаринов. Думала тебе в больницу привезти. А Димка увидел их и стал канючить: «Дай, ну дай, пожалуйста». Я знала, что ему нельзя. Но черт меня дернул, подумала: ладно, праздник же, Новый год. И отдала все мандарины. Он их тут же слопал, пока ваша соседка на кухне хлопотала. Это из-за меня