Шрифт:
Закладка:
– Тесса, что такое? Ты смотришь точно так же, как это было в прошлом году со мной, когда мне нужно было взять интервью с Эдом Шираном. Мне тогда было чуточку страшно, и я не знал, что мне делать.
– Школьная газета! Точно! Вот что!
– Тимо, у тебя в рюкзаке найдётся что-нибудь, на чём можно писать?
– Ясное дело. Мой блокнот. И ручка.
– Дай-ка мне.
Он выуживает то и другое и протягивает мне. Я царапаю записку на первой страничке.
– Слушай меня внимательно, Тимо. Это невероятно важно. Сейчас ты зайдёшь в кабинет. Там сидит менеджер «Бешеной четвёрки». С белыми волосами, ты её знаешь.
Тимо кивает.
– Прекрасно. Ты заходишь и говоришь, что ты Тимо Эрхард из школьной газеты «Большая перемена» и что ваша секретарша заказала тебе срочное интервью про «Бешеную четвёрку». Ты приготовил пару вопросов. И с этими словами ты сунешь ей под нос твою страничку из блокнота. Понятно?
– Э-э, нет. Слышать-то слышал. Но ничего не понял.
– Пожалуйста, просто сделай так, как я говорю!
Тимо качает головой, берёт у меня блокнот, стучится в дверь и открывает её, не дожидаясь ответа.
– Ты с ума сошла? – возмущается в моём кармане Гектор. – Зачем ты отправила его с такой чепухой? Школьная газета! Бред какой-то!
– Не бред, а наш последний шанс выбраться более-менее целыми из этой ситуации.
Внезапно в открытую дверь шестого этажа врывается шум. Откуда-то снизу. Хлопают двери, и кто-то бежит вверх по ступенькам. Торопливо – шаги стремительно приближаются.
– Проклятие, они уже здесь! – ужасается Гектор. – Надеюсь, твоя идея сработает – скажи, пожалуйста, что ты написала в блокноте?
Я не успеваю ответить на его вопрос, потому что в дверях появляется Стюарт и вскоре уже стоит передо мной. К сожалению, не только он. Следом бегут и его дружки со стройплощадки.
– Хелло, Тесса! – говорит он. И его голос звучит не слишком приветливо.
20. Грандиозный финал, или Где тут билеты до Улан-Батора?
Я тут же понимаю, у него и намерения не очень хорошие. Стюарт подруливает прямо ко мне и хватает за руки. Я с размаху бью его по коленке, и он ненадолго отпускает меня, но толку мало, я всё равно не могу проскочить мимо двух других типов. Один пытается меня поймать, я увёртываюсь – и оказываюсь в руках другого.
– Проклятие! – орёт в этот момент Стюарт, и я вижу краешком глаза, что на его руке болтается Гектор. Очевидно, он вцепился в неё зубами. Очень смелый поступок, но и абсолютно бесполезный, так как Стюарт сбрасывает его с руки быстрым движением. Гектор падает на пол. Стюарт хочет раздавить его ногой, но не дотягивается.
Тогда Стюарт достаёт что-то из-за пояса. Оружие! Целится в Гектора, который всё ещё валяется у стены, оглушённый. Кто-то громко кричит «НЕ-Е-ЕТ!!!» – к моему удивлению, это я сама. С криком я бросаюсь на Стюарта и бью его по руке. Звучит выстрел, с потолка сыплется штукатурка.
Через две секунды распахивается дверь кабинета, и в коридор выходит господин Линдстрём.
– Что тут творится?
Стюарт стряхивает с себя известковую пыль и поворачивается к нему:
– Ах, пустяки, не беспокойтесь, босс.
– Что-то не походит на пустяки, Паули!
Две вещи доходят до меня в этот момент: Что Джей на самом деле не Стюарт, а Паули. И что его босс не очень доволен ходом событий. Ладно, последнее можно наверняка сказать и про Марианну. Вероятно, она была ошеломлена, когда выяснилось, что приятный господин Линдстрём из Берлина на самом деле не любезный ювелир, а главарь банды, который наблюдал за ней всё это время. Другими словами, я подозреваю, что у неё есть все основания быть недовольной данным оборотом событий. Вот появляется в дверях и Марианна, и – какая неожиданность! – её лицо тоже не выражает особой радости!
– Босс, – сообщает Паули, – маленькая девочка хотела тут поднять шум, но я ей помешал, можно так сказать. – С этими словами он направляет на меня оружие.
Честно говоря, это меня сдерживает, а мне ведь так хочется ещё раз врезать ему по ноге за «маленькую девочку»!
– Ты лучший сотрудник нынешнего месяца! – хвалит его Линдстрём. – Теперь перейдём к вам, моя дорогая, – обращается он к Марианне. – Согласитесь, что этот день проходит не совсем так, как мы планировали. И я догадываюсь, что прежде всего совсем не так, как планировали вы. Потому что сейчас произойдёт следующее: я возьму ваши пять миллионов и мои камни и благополучно покину эти чертоги вслед за моими сотрудниками. – На его лице играет лукавая улыбка. – Но чтобы это произошло максимально спокойно, мы вынуждены, к сожалению, просить у вас позволения вас связать. Прошу прощения за такое неудобство, но так будет лучше для всех. Мы ведь не хотим устраивать тут безобразные сцены насилия, верно?
Марианна молчит, и лично меня это очень огорчает, так как больше всего мне хотелось бы сейчас увидеть, как кто-нибудь задал бы перцу этому надутому идиоту. Но вместо этого мы позволяем, один за другим, чтобы Паули и его подручные связали нас. И мало того, они ещё заклеивают скотчем рты Марианне, Тимо и мне. Действительно досадно!
– Мои дорогие, – продолжает с насмешкой Линдстрём, – мне было приятно работать с вами над сделкой. Поначалу у меня действительно были сомнения, удастся ли нам забрать у вас деньги с помощью нашей наживки. – Он вздыхает и качает головой. Потом по его лицу расползается ухмылка. – Но, к счастью, после нашего маленького спектакля с похищением Паули вы основательно раскошелились. С вашей стороны это было поистине благородно. – Он делает паузу и вздыхает. – Так. Теперь нам, к сожалению, пора уезжать. Надеюсь, что вас скоро найдут. Самое позднее – когда завтра учитель откроет в школе кабинет музыки и обнаружит остальных из вашей группы. Тогда всё и прояснится. Счастливо оставаться!
Паули и его приятели заталкивают нас в кабинет. Линдстрём заходит следом, закрывает чемоданчик с деньгами, берёт его со стола и уходит. Потом захлопывается дверь, и мы слышим, как снаружи поворачивается ключ в замке. Мы заперты. Вот это номер! Какой безумный день в моей пока ещё недолгой карьере секретного агента!
Какое-то время стоит полная тишина. Конечно, ещё и
