Шрифт:
Закладка:
— Я виноват перед тобой, но это никак не умаляет моего желания, ведь для меня просто не существовало иного способа получить тебя, — Хекс встал ко мне в пол-оборота. — И ты все также желанна для меня, сейчас даже больше, — не стесняясь, сообщил мне темный.
— Отчего? — мое смущение все же проступило легкой краской на лице.
— Эта печать, мне все равно, как она меняет твое лицо, это неважно, ведь она показывает, что ты принадлежишь мне. Ты моя, и это возбуждает, — он снова полностью повернулся ко мне. — И как я уже говорил, у тебя помимо потрясающей внешности есть и множество других достоинств.
— Значит, тебя нисколько не отталкивает мое лицо, — словно подытожила я.
— Именно так, — с улыбкой ответил мне Хекселис, — а вообще, я пришел позвать тебя прогуляться, перед ужином.
— С радостью, — ответила я, действительно радуясь, что закончился этот невообразимо странный разговор.
За весь сегодняшний день я узнала много того, что заставило меня задуматься. Сейчас у меня не было времени, но когда оно появится, думаю, мне стоило бы поразмышлять о некоторых вещах.
Мы снова гуляли вокруг дома темнейшего. Солнце уже клонилось к закату, но до захода было еще далеко. И вдруг мое внимание привлекла заброшенная лужайка поодаль от особняка. Мне в голову пришла довольно занимательная идея.
— Хекс, — позвала я, темный тут же приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки. — Ты сказал, что если у меня будут идеи по поводу моего времяпровождения здесь, то я могу сказать тебе.
— Конечно, говори.
— Вот видишь ту лужайку, она довольно большая, ты не мог бы выделить мне ее часть, я хочу устроить там что-то вроде цветника, — с мечтательной улыбкой я смотрела на выбранное место.
— Цветник? — немного удивленно поинтересовался Хекселис, но потом взял себя в руки. — Хорошо, сообщи Рови и он сделает все, что тебе нужно, — ответил он напряженно.
— Тебе не нравится идея?
— Нет же, просто я не привык, чтобы рядом росли цветы, — немного замкнуто пояснил Хекс.
— Ах, ну да, как я могла забыть, что ты брутальный темнейший! — не скрывая веселого смеха, проговорила я.
— Святая тьма, откуда ты вообще знаешь слово «брутальный»? — не сдерживая улыбку, спросил темнейший.
— За время всех выездных переговоров я еще и не такого у вас нахваталась.
— Ах да, помню, я был в глубочайшем шоке, когда с твоих губ сорвалось слово «ублюдок», — искренне поделился Хекс, и мы улыбнулись друг другу.
Я немного задумалась над нежеланием темного обзаводиться цветником и попыталась найти компромисс.
— Думаю, чтобы угодить тебе, грозный темнейший, я могу выращивать розы.
— Розы? — переспросил Хекселис, кажется, не понимая, как это может решить проблему.
— Да, — мягко согласилась я, подойдя ближе. Они внимательно следил за моими перемещениями. — Розы красные словно кровь, или, может быть, черные как ночь, — полушепотом перечислила я.
— Черные розы? — эта идея нашла отклик у темнейшего.
— Почему нет?
— Ты можешь выращивать такие цветы, какие сама захочешь, — ответил мне Хекс, после чего взял мою руку и легонько поцеловал пальцы.
Кажется, сразу целая сотня мыслей роилась в голове, пока я безуспешно пыталась заснуть в новой постели, в особняке темнейшего.
В какой момент что-то изменилось?
Когда обстановка между мной и Хексом из холодной и даже враждебной перетекла в дружественную и приятную? Я не уловила этого момента, хотя сейчас могла предположить несколько располагающих ситуаций.
Хекс… Хекс… Хекс…
Такое резкое изменение в поведении Хекселиса меня изрядно удивляло. Учитывая, что я еще не свыклась со всей сложившейся ситуацией и с его ко мне интересом.
Теперь я понимала, что темнейший способен по-настоящему удивлять. Его перевоплощение из главы Ардхарата, сурового темнейшего в интересного мужчину, которого хочется разгадать, страстного и обаятельного меня поразило. Также удивило, что за сегодняшний день я услышала от темнейшего больше фраз, чем за все полтора года, что мы с ним знакомы. И такой Хекс смог бы соблазнить практически любую.
Наверняка для темных женщин он был… хм, как они выражались — лакомым кусочком. Я никак не реагировала на подобную мысль, не чувствовала смущения или чего-то подобного. Просто отстраненно приняла ее. Я вообще не отличалась изнеженностью и жеманностью. Меня легко смутить, в силу моей весьма впечатлительной натуры, но трудно действительно вывести из равновесия. Уж слишком светлые терпимы.
При воспоминании о терпимости моего народа, мысли перетекли к вопросу, как надолго я здесь останусь? Единственные сроки, о которых упомянул темнейший, это три-четыре месяца, до возвращения Эриха.
Что будет, когда он вернется?
Какие бы отношения не сложились между мной и Хекселисом за эти месяцы, с приездом его младшего брата все точно изменится, хотя пока рано об этом задумываться.
Я и темнейший.
Одно я знала точно: как бы не вел себя темный, как бы искусно не соблазнял меня, я никогда не смогу переступить через себя и поддаться ему.
Или я просто еще не видела его в действии?
Соблазнение… значит Хексу придется заставить меня захотеть того же, что и он. Заставить желать его, чтобы я сама хотела стать его любовницей.
Возможно ли это? И я не о любовной связи с Хекселисом, ведь технически, это, конечно же, возможно. Но смогла бы я настолько этого захотеть?
Для светлых слово «соблазн» существовало в немного другом значении, и не привязывалось к интимным отношениям. Соблазн для нас — то, что манит, что бы хотелось сделать или получить. Вещь или действие. Соблазниться, значит поддаться своим желаниям. К примеру, когда простужен, а за окном жаркое лето, очень велик соблазн полакомиться мороженым, но ты либо терпишь до полного выздоровления, либо сдаешься и съедаешь порцию. Теперь я понимала, что для любовных отношений это слово подходит как нельзя кстати, просто раньше не задумывалась об этом. Было не зачем. В силу нашего жизненного уклада, нам просто нет нужды в соблазнении.
Моя мысль зацепилась за поцелуй, который я допустила, будучи в сильнейшем нервном напряжении. Даже теперь мой мозг все еще не мог воспринять темнейшего просто как мужчину, без титулов и прочих подоплек.
И все же сейчас в ночи, в тишине своей новой спальни я позволила себе одну из самых страшных для меня мыслей. Я сравнила прощальный поцелуй Лэнда и тот, которым меня успокаивал Хекс.
Первый поцелуй был трепетным и нежным, но словно мимолетным, в нем участвовали лишь губы, Лэнд не обнял меня, да и наши с ним мысли были слишком разрозненны, чтобы отдать касанию губ все внимание. Поцелуй темного… он в памяти живее, ведь прошло совсем мало времени. Если на поцелуй Ландора я ответила, то здесь ответа и не требовалось. Хекс не пытался пробудить во мне какие-то чувства, а скорее старался отвлечь. Этот поцелуй был совершенно иным, потому что к касанию губ примешивалось тепло сильных мужских объятий, а это несколько меняло ощущения. Если бы меня спросили, какой из поцелуев я хотела бы повторить, я, не задумываясь, выбрала бы Лэнда. Но здесь сейчас я могла признаться, хотя бы себе, что меня взволновал темный поцелуй. Лэнда я знала много лет, и могла предугадать всякое его поведение, а Хекселис стал для меня загадкой.
