Вскоре он закончил и теперь, перед ним висела белая светящаяся сфера, окружённая самоподдерживающимся конструктом.

— Неплохо, — сдержанно похвалил его наставник и развернул другой конструкт, — а теперь собери рядом второй.

С этим пришлось повозиться подольше, поскольку составные элементы были гораздо сложнее, но и тут Грин справился, внезапно сообразив, что всё вокруг ощущается очень реально! Даже потоки эфирного тумана вели себя как настоящие – напрягали энергоканалы и сопротивлялись.

— И что теперь? — загорелся парень, видя перед собой совершенно одинаковые сферы, но созданные разными конструктами. Подобное не описывалось ни в одной из книг, а значит, демон собрался выполнить обещание и научить его, но было решительно непонятно причём тут эти конструкты.

— Ты мне скажи! — хитро улыбнулся старик.

Грину начало казаться, что именно так Здец и выглядит на самом деле, а всё, что было до этого, являлось проверкой его целеустремлённости! Правда, оргии и беспредел в городе не очень вязались с образом благообразного старца, но, чем демон не шутит?

— Я понял, что можно сделать одно и тоже разными конструктами! — радостно выпалил он, за что и получил твёрдым посохом по голове.

— Нет, смотри, думай, вспоминай!

— Сложно… — вздохнул парень, потирая ушибленную голову, но все равно напряг мозги и память.

Первым, что всплыло в памяти, были слова Здеца о говённой магии этого мира, основанной на эффекте линзирования. Грин знал, что такое линзы и что они могут сфокусировать солнечный свет в одной точке… Тут его осенило!

— Ну конечно! — радостно воскликнул он, чувствуя, что коснулся какого-то великого откровения. — Конструкты могут быть какими угодно, но главное эффект, который они вызывают!

— Мда… — тяжело вздохнул старец и вытащил из-за пазухи баночку, на которой было написано крупными буквами «Вазелин». — Не доходит через голову, запихнём через задницу…

Грин, сперва, с непониманием наблюдал за бормочущим стариком, но, когда тот перевернул посох и начал густо мазать «вазелином» странно-гладкое остриё с утолщением на конце, ледяной ужас сковал его тело, заставляя мозги работать на полную катушку.

— Любой конструкт можно изменить, чтобы враг не догадался о типе атаки?! — выкрикнул Грин предположение, чтобы вытянуть из Здеца хоть один намёк.

Седобородый не ответил. Он долго и пристально смотрел на юношу тяжёлым, задумчивым взглядом, после чего разочарованно выдохнул и убрал банку со странным и скользким «Вазелином».

Грин вздохнул с облегчением, когда Здец начал протирать остриё посоха чистой тряпочкой от жирной мази.

— Последний шанс… — с неимоверной грустью и сожалением в голосе проговорил старик. В его руках появилась круглая, большая жестяная банка красного цвета, с нарисованной на всю крышку звездой.

Стоило ему открыть ёмкость диаметром в две ладони, как в ноздри Грина ударил густой и пронзительный запах мяты и эвкалипта, от которого тут же защипало глаза и они заслезились. К ужасу парня, Здец зачерпнул полную пригоршню ядовито-жёлтой мази и комом налепил её на очищенную от вазелина часть посоха.

Юный маг с такой скоростью заработал мозгами, что казалось, будто сейчас из его ушей пойдёт дым. Он пучил глаза в конструкт и пытался понять – что именно хочет услышать Здец? Однако найти за несколько минут то, что не углядели все маги мира за тысячи лет, было совершенно невозможно!

В следующий миг, Грин вдруг понял, что стоит голышом на четвереньках, а руки и ноги закованы в деревянных колодках. Демон горестно вздыхал где-то позади, а ягодицы парня чувствовали жжение, даже не смотря на то, что Здец его даже не коснулся.

— Прости, — с непередаваемой грустью, раскаянием и сожалением в голосе заговорил Здец, подойдя поближе и погладив парня по голове как собаку, — я должен прекратить твои мучения и мне тоже будет больно… В душе́.

— Не-е-е-ет! — заорал Грин Моль, когда сзади послышалось шуршание ткани от широкого замаха.

— Что нет? — тут же оживился бородатый Здец и замер с посохом, занесённым над жертвой.

— Стой! Я почти понял!

— А… — разочарованно протянул педагог и прищурил один глаз, чтобы не промахнуться, — я тоже уже почти понял, что в тебе нет ни капли воли и стремления к победе, а значит, нет смысла строить конструктивные отношения!

После слов демона в голове молодого мага что-то щёлкнуло, но было уже слишком поздно!

— По самые гланды! — взревел Здец и завершил замах.

Остриё, густо смазанное демонической мазью, устремилось к задней части юноши, но тот резко вытянул руки и ноги, растягиваясь на полу и моментально покрываясь холодным по́том ужаса, отчего посох лишь вскользь коснулся ягодиц, сжатых до каменной твёрдости, и ударил его по затылку.

Не теряя не секунды, Грин, стараясь не замечать нарастающего жжения вдоль позвоночника и ноющей боли в затылке, перекатился на спину и выставил скованные конечности в сторону Здеца, став похожим на перевернутого, перепуганного жука.

— Стой, стой! — он замахал руками, чтобы вновь замахнувшийся демон повременил протыкать его своим посохом. — Конструкты не нужны! Слышишь? Не нужны! Убери палку, я всё понял!

— Чудненько! — Здец улыбнулся как любящий дедушка и с любовью погладил большую красную банку как питомца.

Мир моргнул и всё стало по-прежнему – Грин в одежде и за партой, а старик у доски, на камне.

— Что это за дрянь? — кивнул на банку парень, содрогнувшись от воспоминаний. К счастью все неприятные ощущения пропали.

— Это «Звёздочка», — с улыбкой ответил Здец, бережно пряча мазь за пазуху, — лечит всё, включая синдром рассеянного внимания и врождённую лень. Главное знать дозировку и способ применения.

— А ты не мог просто сказать, что конструкты не нужны? К чему это представление? — Грин довольно быстро успокоился и тешил себя надеждой, что демон не собирался всерьёз намазать ему кишки изнутри, но боль в ягодичных мышцах, перенапряжённых сжатием, твердила, что всё было по настоящему.

— Это не моя прихоть! — твёрдо ответил Здец — Есть некоторые правила и им нужно следовать, иначе быть беде. Итак, отрок, если ты считаешь, что конструкты не нужны, то как тогда творить магию?

— Я не знаю… — задумался Грин.

Демон вздохнул и опять вынул банку «Звёздочки», демонстративно осматривая остриё посоха, а Грин застонал и со стуком уронил голову на парту. Он уже желал,