Тогда я решил подключиться и усилить наш обстрел по противнику. Это дало свой эффект, минуты через три на мост выскочила первая партия из двадцати жукеров. Мы их подпустили на середину моста, чтобы они пересекли черту сектора и подождали, пока появится таймер. Через пару минут пришло системное сообщение: «Сектор А-196, в котором Вы находитесь, пытаются захватить. Вы готовы принять участие в удержание сектора?» — я тут же принял, и появился таймер вверху экрана с отсчетом времени: «До конца осталось 23:59».

Через несколько минут обстрела совместно с операторами БТР эта группа была уничтожена. Как только мы расправились с первой партией, тут же появилась вторая волна, но уже более чем из ста жукеров, и они пошли в прорыв. Теперь заработали все орудия и оружие нашего отряда для удержания врага, чтобы не дать ему возможность закрепиться на нашем берегу. Только мы расправлялись с одной партией, тут же за ней шла другая волна противника, в разы больше, чем прежняя.

Первые часы те бойцы, что отлетали на перерождение, очень быстро возвращались, затем они стали ждать других бойцов, чтобы машину не гонять по одному человеку, грузились сразу партией. Я тоже пару раз отлетел на респ: ничего такого, мне в голову прилетел рикошет от камня, за которым я укрывался.

Обидно, но ничего, возродился. Стоят наши парни, курят, что-то очень громко и эмоционально обсуждают, смеются… Увидели меня, подбежали, стали поздравлять с крещением: первый реальный бой, да еще и первое возрождение! Кто-то достал флягу, дал отхлебнуть — там коньяк был, теплый, но ничего. Мы быстро погрузились в машину и полетели на передовую.

Приехали, я тут же рванул к Саше. Прибежал, ее не было, только какие-то камушки лежали на ее месте. Минут через сорок Саша объявилась, вся растрепанная, с красными глазами. Сказала, что и она отлетела, минут через пять после меня.

А противник все не ослаблял напор. Когда я стрелял по жукерам на мосту, складывалось впечатление, что они просто стоят и не могут пройти вперед, настолько их было много на мосту. Пули летели стеной в нашу сторону. Когда я пробегал мимо наших БТРов, было видно, что скоро там места не останется, БТРы выглядели как решето, хорошо, что операторы работали удаленно, а то задолбались бы с возрождением.

Ситуация менялась, и не в нашу пользу, я видел по карте, что резервы у противника есть, но их становится меньше, при этом напор на наши позиции усиливался. На конец пятого часа боя перестал работать первый БТР, а минут через тридцать также приказал долго жить и наш второй БТР. Противник уже был на нашем берегу, и нам становилось все труднее и труднее его сдерживать.

— Командир, где наше подкрепление? Мы так долго не можем, у нас БК заканчивается, скоро в рукопашную пойдем! — прокричал в рацию кто-то из бойцов.

— Держаться, мужики, держаться! Я вызвал подкрепление, вот-вот должны подойти! — кричал в рацию Могила.

Но я понимал, что никакого подкрепления не будет. Хана нам, подставил генерал нас, красиво дал умереть. Ладно, не время расслабляться, я переключил свое оружие в автоматический режим и просто поливал эту черную кучу врагов плазмой. Я находился на правом флаге нашей обороны и прекрасно видел, как что-то прилетело к нам за спину, раздался оглушительный взрыв, и я обернулся. Взлетела на воздух повозка нашего командира, а вместе с ней и бойцы, которые приехали после возрождения. Все, не будет больше подмоги от своих. Еще минут через двадцать была полностью уничтожена оборона левого фланга и наших переводных отрядов вместе с БТРами.

— Саша, ноги в руки — и бегом отсюда, я прикрою тебя, у меня еще экспы до фига, двигай быстро, — прокричал я, так как видел, что жукеры обложили нашу позицию и медленно наступают, при этом своим огнем не дают мне и головы высунуть, приходилось стрелять по-сомалийски.

— Нет, я тебя не брошу, — почти плача сказала мне Саша.

О как! Черт возьми, неужто девчонка и впрямь решила со мной остаться? А как же: «Я звезда и всех порву»? Да ладно, что с девчонки взять, когда вокруг такое происходит…

— Петя, — закричала Саша и упала на колени, бросив на землю свой карабин. — Мне нечем больше стрелять, я весь БК отстреляла, у меня нет второго оружия. Что нам делать?!

Этого я уж точно никак не ожидал, Саша прижалась ко мне и обняла меня обеими руками. Я тихонько ей шепнул в ушко:

— Не бойся, милая, прорвемся, ты только держись, хорошо?

Она посмотрела мне в глаза, и тихонько улыбнулась и стала вытирать слезы с глаз. В этот момент я услышал в своей голове:

— Петя, держись я тут! Ну все, поганое отродье, получите!

И в тот же момент с неба на жукеров полился шквал плазменных раскатов. Это был Гена, он пришел на помощь — и не просто пришел, а прилетел на своем корабле. От взрывов жукеры разлетались в стороны: десять минут — и все жукеры на нашей стороне сектора мертвы.

Гена перевел огонь на мост, где еще были жукеры, и поливал их из всех орудий. Вдруг я увидел открытый люк на корабле, и за турелью стоял Могила и также вел огонь по противнику. Я вскинул винтовку и принялся стрелять по жукерам на противоположном берегу, чтобы внести полную суматоху в их ряды. Саша легла рядом и через прицел на своем карабине наводила и корректировала мой огонь по противнику. Закончив с жукерами на мосту, Гена увел свой корабль на сторону противника и там стал уничтожать их, разнося их укрытия в пух и прах. Только после этого я смог сказать Гене:

— Спасибо, Гена! Спасибо, что пришел, друг, нам на помощь!

— Нормально, Петя, ты там как? Ты только держись, мы тут с Могилой закончим и придем к вам. Кстати, мне нравится этот командир, отличный мужик, нужно будет его к нам в команду заарканить. Как ты сам, ранен?

— Хорошо Гена, заарканим. Да все плохо, Гена, от брони осталось десять очков из ста, аптечка закончилась, в глазах мутно. Может, мне на перерождение?

— Петя, Петя, ты меня слышишь? — голос Гены стал быстро удаляться, а я почувствовал, что силы уже меня покидают. Все стало мутным в глазах, а потом раз — черный экран. Ну вот, значит, я на перерождение пошел.

Через мгновение сильной болью отдалось в голове, да так, что я смог приоткрыть глаза. Моя голова лежала на коленях Саши,