Шрифт:
Закладка:
Скорее всего, на частном самолете, так что это было не слишком трудно, но все же.
— Это лучшая комната в доме, — заявляет он, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть на меня.
Я киваю в знак согласия. — Вид потрясающий.
— На окнах нет занавесок, — замечает он.
— Я просыпаюсь с видом на лес. — Он отворачивается от меня и снова смотрит на лес. — Нет смысла закрывать его. Деревья такие густые, что солнце не проникает настолько, чтобы быть слишком ярким. И здесь никого нет. Нет необходимости в уединении.
— Не знаю, смогу ли я когда — нибудь привыкнуть к этому. Жизни здесь, — говорит он рассеянно, почти про себя.
— Удивительно, как быстро ты можешь адаптироваться.
Спенсер снова поворачивается, его выражение лица нейтрально, когда он наблюдает за мной. — Вот как ты выживаешь. Ты всегда умела легко приспосабливаться к окружающей обстановке.
Я ерзаю под его взглядом, желая сменить тему. Мне никогда не нравилось, как он меня оценивает, всегда пытается меня разгадать, и большую часть времени мне хочется сказать ему, чтобы он поцеловал меня в задницу.
Только потому, что в большинстве случаев Спенсер прав в своих предположениях — и это бесит.
Он медленно осматривает остальную часть моей спальни, останавливаясь, когда замечает вазу кремового цвета на комоде, из которой торчит букет черных перьев. Он совершенно не сочетается с остальным декором комнаты, но я нашла эту странную композицию в антикварном магазине в Кармеле и поняла, что должна ее заполучить.
— Красивые перья, — говорит он, и его взгляд находит мой.
Я улыбаюсь. — Они напомнили мне… меня.
— Все еще падший ангел, Сил?
— Скорее, ангел с черным сердцем, который наконец — то знает, как защитить себя, — поправляю я его.
Он кивает. — Мне нравится эта версия тебя.
Удовольствие проходит через меня, и я говорю себе не обращать на него внимания.
— Не хочешь переодеться? — спрашиваю я.
— Считаю ли я себя достаточно достойным, чтобы остаться?
— Ты хочешь остаться?
— Мне, наверное, пора возвращаться.
Разочарование пронзает меня, но я поднимаю подбородок, борясь с эмоциями. — Тогда возвращайся. Сделай свой отчет и сообщи моему брату, что я в порядке.
Он поднимает бровь. — Ты думаешь, я буду составлять отчет о твоем текущем состоянии для Уита?
— Ты ведь для этого здесь, верно?
— Я не сказал Уиту, что приеду. — Он колеблется всего мгновение. — Он даже не знает, что я нашел тебя.
Шок проходит через меня, делая меня неподвижной. — Правда? — пискнула я.
Спенсер кивает. — Я сказал ему, что не собираюсь искать тебя, но потом не смог удержаться.
Мне нравится это признание — слишком сильно. — Ты уезжаешь сегодня или нет?
— Я должен.
Раздражение делает меня раздражительным. — Ответь мне, Спенс.
— Я остаюсь.
От облегчения у меня подкашиваются колени. — Надолго?
— Пока мне не придется вернуться. — Его неопределенность раздражает, но я не признаю этого.
— Тогда тебе стоит переодеться.
— Я тебе не нравлюсь в костюме? — Он опускает взгляд на себя.
Он мне чертовски нравится в костюме, не то чтобы я когда — либо говорила ему об этом. — Ты не сможешь совершить поход в своем шикарном костюме.
— В этом костюме я могу сделать практически все. — Он расстегивает пуговицу, пиджак распахивается, демонстрируя плоский живот и то, как хрустящая рубашка заправлена в пояс брюк.
— Но не ходить по лесу к океану. Ты же не хочешь его испортить.
— Полагаю, что нет. Я возьму свой чемодан.
— Так ты все — таки взял чемодан.
— Просто на всякий случай. Не думай об этом слишком много. — Он направляется ко мне, проталкиваясь мимо меня, пока идет к двери. — Я займу комнату рядом с твоей.
Он не спрашивает, просто говорит мне, что собирается делать. Это ненормально.
Но я понимаю, что более молодого и милого Спенса нигде нет. Его заменил более взрослый, свирепый Спенсер, и я должна признать…
мне это даже нравится. Эта его новая версия.
* * *
Солнце светит на нас, согревая, несмотря на прохладный ветер, который проносится над нами. Холм перед нами кажется достаточно легким, но земля в основном песчаная, и мы будем постоянно бороться за сцепление с поверхностью, пока взбираемся на него.
Спенс просто еще не знает об этом.
Я спряталась на кухне, когда он тащил свой чемодан в спальню, и я ни слова не сказала о размере этого чемодана. Он большой. Похоже, он привез достаточно, чтобы переехать. Я думала, что хочу быть здесь одна, но я знаю, что когда он уйдет, на его месте останется дыра, и я никогда не смогу ее заполнить.
Возможно, это была ошибка, что я позволила ему остаться. Будет трудно оправиться от его визита. Я только мучаю себя.
Но я не говорю ему уйти. Уже слишком поздно. Он нужен мне здесь.
Он просто нужен мне. И точка.
Он не спеша поднялся наверх, пока я возилась на кухне, собирая свою посуду с завтрака и ополаскивая ее, а затем складывая в посудомоечную машину. Я протерла стойки и навела порядок, удивляясь тому, что я вообще знаю, как убираться на кухне. С самого рождения за меня делали каждую мелочь. Повсюду слуги, исполняющие все мои прихоти. Достаточно денег, чтобы купить все, что я захочу, не задумываясь.
За всю жизнь мне не пришлось работать ни за что — кроме Спенсера.
Наконец, он появился, как глоток свежего воздуха, одетый в толстовку Нью — Йоркского университета и темные джинсы, готовый к приключениям. Он не сказал ни слова, когда застал меня за протиранием столов, но я уверена, что это выбило его из колеи. Сильви Ланкастер не убирается.
Ну, теперь, наверное, да.
— Это борьба. — Я машу рукой на холм, перед которым мы остановились.
Он щурится на солнце. Он выглядит привлекательно, ветер ерошит его темные волосы, складки у уголков глаз появились с возрастом. — Здесь не так высоко.
— Это песок. — Я машу рукой в его сторону.
— Я справлюсь с этим.
Его уверенность привлекательна, но я бросаю взгляд на его ноги, отмечая, что они обуты в пару дорогих кроссовок. Ему следовало бы надеть ботинки.
— Песок попадет в твою обувь.
— Я об этом не беспокоюсь. — Он указывает в сторону тропы. — Веди.
Я делаю, как он требует, марширую вверх по холму, прилагая все усилия, чтобы мой подъем казался легким.
