Шрифт:
Закладка:
— То есть ты от собственной слабости и трусости осталась с таким понятным и удобным мужем под одной крышей и решила, что ничего не изменится, если ты немного предашься любви?! — прорычал Ветер. Он так резко поднялся со своего стула, что тот перевернулся.
— А что ты так защищаешь моего Мужа?! — я смотрела на него со злостью, исподлобья. — Ты невыносим! Я поделилась с тобой своей болью и переживаниями, а ты просто накричал на меня, видимо, рассчитывая, что твои порицания мне чем-то помогут!? Я виновата перед Мужем, это так! Но сделанного не вернёшь, как и не вернёшь спокойную совесть!
— Я за то, что сначала нужно было развестись со своим супругом, а потом уже кидаться в омут своей непрошенной любви с головой! — он перестал кричать, но всё ещё зло смотрел на меня, стоя, уперев руки в бока. Стул по-прежнему лежал на полу.
— Это эмоции! Я была на эмоциях! В тот момент я не чувствовала, что совершаю что-то предосудительное! Мне казалось, что всё происходящее настолько естественно, что это давно должно было случиться! Наша встреча с ним для меня была благословением! Я упивалась каждым мгновением с ним! Только не представляла себе, что угрызения совести настигнут меня с такой силой! А твои рассуждения хоть и правильны, но что ты знаешь об этом!? Женщине не так просто уйти в никуда с малышом! Кому бы я была нужна одна разведённая, с маленьким ребёнком на руках? — ещё не много и я чувствовала, что взорвусь от негодования.
— Ты была бы нужна…мне… — на этой фразе голос его звучал уже тихо и ровно, меня словно оглушили. Я увидела нас с Ветром со стороны. Я сижу на диване на собственной кухне, из освещения только диодная подсветка на кухонном гарнитуре. Я вся такая воинственно настроенная, рыжие волосы разметались по плечам, лицо раскраснелось от жаркой ссоры и только глаза минутой ранее гневно сверкавшие в полумраке, теперь пораженно глядят на него. Ветер стоит, сзади него лежит перевернутый стул, руки упёрты в бока, плечи поникли после высказанных слов. Он неотрывно смотрит на меня, словно ожидая ответа. А у меня в голове лишь одна мысль:
"…Господи…ещё и это я точно не вынесу!"
— Что ты этим хочешь сказать? — я облизала пересохшие от волнения губы.
Ветер поднял стул, поставил его на место, не спеша отвечать. Налил ещё по пол бокала виски себе и мне и выпил одним глотком из своего, протянув мне мой. Я молча приняла из его рук алкоголь, залпом выпила, ощутив, как виски приятно обожгло горло.
— Ты наверняка удивлена? Я не говорил тебе ничего подобного никогда. Ты была для меня всегда образцом идеальной жены, матери. Меня так зацепило, что кто-то, наплевав на твоё семейное положение, воспользовался твоей слабостью, твоим шатким эмоциональным состоянием. Меня всегда останавливало то, что у тебя есть семья. Ты для меня из-за этого была недоступна. — он достал из кармана пачку сигарет, закурил. — Я смотрел на тебя всегда с благоговением. Неужели ты этого не замечала? Мне нужна была всего лишь твоя улыбка, тёплый взгляд, и я уже был счастлив. О, я знаю, я еще пожалею о своих словах, о том, что признался в своих чувствах. Ты наверняка перестанешь видеть во мне настоящего друга. Мне жаль. Правда жаль. Просто меня до потери сознания возмутило твоё рассуждение о том, что ты никому не стала бы нужна, стоило бы тебе развестись. — Он потушил сигарету, устало провёл ладонью по лицу. Я сидела в полуметре от него и чувствовала себя такой разбитой. Порой не знать правды лучше, чем узнать что-то, после чего мир перестаёт быть прежним.
— Я удивлена, ты прав. Я не знаю, что на это тебе ответить. Не понимаю, почему ты мне раньше ничего не сказал?
— А что я должен был сказать? Что влюблен в тебя с тех самых пор, когда мы встретились на лестничной клетке в первый раз? — он невесело усмехнулся. — Ты в то время совсем измотанная была. Помнишь, какие бессонные были ночи у тебя? Для меня уже было наградой, что ты со мной сдружилась, и эти годы я счастлив был находиться рядом и разделять с тобой всё. — Прости, не стоит нам это всё ворошить. Давай сделаем вид, что ничего не произошло, и ты не в курсе о моих чувствах? — он выглядел сейчас особенно далёким, будто, мысли его были не здесь.
— Спасибо, что рассказал. Я пока не знаю, что делать с этой информацией, но благодарна тебе за то, что ты решился сказать это вслух. — я сидела, потупив взор, мне нечего было ему ответить. Всё с самого начала пошло не по плану. Я должна была ему признаться в своей связи с Морем. А в ответ Ветер выбил из-под меня почву своим признанием. Я теперь совсем не представляю себе, как мы будем с ним общаться. Как я смогу зайти в домашней одежде к нему среди ночи, разбудить его, если самой не спится, и проговорить на кухне под мерное тарахтенье холодильника обо всём на свете до утра? Он был мне всегда верным другом, принимающим мою сторону, никогда не пытался меня задеть и обидеть. Он всегда был важной частью меня. А теперь, а что теперь? Я знаю, что он влюблён в меня и понимаю, что только слепой мог не заметить этого. Часто ловила его грустный, задумчивый взгляд, но, встретившись со мной взглядом, он отводил глаза в сторону. Порой мне казалось, что он хочет что-то сказать, но стоило мне спросить его об этом, отшучивался. Я уже сейчас стала собирать воедино паззлы, которые говорили мне о моей глупости и слепоте. Но хуже всего не это, а то, что я после его признания ощутила острый укол жалости к себе, к нему, что всё в нашей жизни так обернулось. Мои раздумья прервал голос Ветра:
— А по поводу твоей тайны, я думаю, не стоит признаваться мужу в измене. Он этого не перенесет, поверь мне. — горько усмехнулся он своим мыслям. — Это, бесспорно, ужасно то, что ты совершила, но сделанного не воротишь. Что ты можешь изменить? Разве что решить для себя, чего ты хочешь от этой жизни. Нужен ли тебе твой муж, которому ты так легко изменила? Стоит ли жить с ним дальше и, вполне вероятно, снова изменить? Быть всё время в напряжении, что он узнает об этом, страшиться, что тайна откроется? Если
