— Нет, можно выйти в тело одного из младших братьев, — неопределённо пошевелил пальцами Вольф, — бегают там несколько мобиков по двору, подрастают. Но это, сам понимаешь, новое имя, новая история, и, главное, — ты снова шкет.

Оддгейр горько вздохнул.

— Ну почему, — возразил Дэн, — можно же левую легенду взять, выйти сразу воином. Скажем, давнишним потерянным двоюродным братом. Но, опять же, сложности могут быть: по привычке ляпнешь что-нибудь или кого как бы незнакомого узнаешь нечаянно. Муторно, короче.

Викинг тоскливо замычал и положил голову на сцепленные кулачищи.

— А идеи начать сходную карьеру, но в другой локации у тебя не возникало? — Петька подпустил в голос такого нарочито вкрадчивого коварства, что Оддгейр невольно отвлёкся от своих страданий:

— Это ты в каком смысле?

— Сегодня я выступаю в некотором смысле как вербовщик. Есть несколько незакрытых вакансий. И есть возможность выдумать новые, если не найдётся подходящих.

— Утвердили⁈ — обрадовался Андреа.

Петька хотел сохранить покерфейс, но не удержался и довольно расплылся:

— Да! Мужики — можете меня поздравить.

— Так, а с чем поздравлять? — Саня упёр руку в бок. — Некоторые-то, понимаешь ли, посвящённые в тайны Мадридского двора особы молчат, как рыба об лёд…

Андреа развёл руками:

— Прости, Алессандро, это был не мой секрет.

— Правда, Сань, не гони, — Петька слегка толкнул товарища в бок, — я просил не говорить. Непонятно было: утвердят меня или нет.

— Это как-то связано с исчезновением в винном погребе?

— До некоторой степени.

— И кто ты теперь?

— Есть такая неблагодарная работа… томный пластилин…

Парни загудели:

— Да ну на!.. Херассе!.. Ну, брат, ты дал!.. Нормально!..

И только Вольф покачал головой:

— Ох, и взвалил ты на себя… Тяжко будет.

— Короче, пацаны, всех по этому поводу приглашаю сегодня посидеть в «Ренуаре», а завтра — уже ко мне. Вход с дамами. С меня поляна…

— Ва-а-ау!.. — восхищённо выдал Коля, который сидел к выходу лицом. — А у тебя в локации все девушки такие?

Петька обернулся. К столу шли его девчонки, разряженные в пух и прах. Мда, кто бы что ни говорил о приличиях, но выглядели все трое весьма… гхм… секси, да.

— Ты знаешь, все остальные женщины, которых я там пока встречал, были орками, — честно ответил Петька. — А! Ещё деревья.

— Ты глянь, всех красоток сразу коллекционирует! — с деланным возмущением отозвался Лёха. Парни добродушно заржали. Петька поднялся, придвинуть к столу ещё стулья, и Андреа поторопился ему помочь:

— Леди, присаживайтесь ко мне поближе, я буду рад развлечь вас изысканной беседой. Мы ещё не представлены…

— Это Зуримба, — мягким грудным голосом сказала Марина, — можно сказать, что она пока… стажируется в нашей команде. До определения окончательного статуса.

Зуримба мило улыбнулась. Ага, люди людьми, а клычки-то ей оставили с намёком.

— А может, не будем тут рассиживаться, а сразу в «Ренуар»? Или в «Золотого дракона»?

— Давайте в «Ренуар», — проголосовала Яга, — он к танцплощадке всех ближе!

Петька тоже был за «Ренуар», но не из-за танцплощадки, а потому, что кухня в «Золотом драконе» сильно пряная, а после всех этих перцев реакция отдельных частей организма на поцелуи может быть непредсказуемая, мда. Нет, Ягуся ему как-то намекала, что есть же ведь и лечилки… Но как-то вот не хочется на себе эксперименты ставить. Кхм. Поэтому Петька бодро отдал свой голос за французскую кухню. И не прогадал.

Глубокой ночью, разложив по разным спальням Зуримбу с Мариной, Петька отправился проводить Ягу и заодно проведать свой зверинец.

Посередине избушки живописно дрых Хаарт, к пузу которого, привалившись, спали Васька, Фрейя и Горацио. Судя по некоторым признакам, все четверо сытно пообедали мышами.

Петька подумал, что печка после всех похождений выглядит более чем привлекательно. И остался.

БУРНОЕ УТРО

30 июня, вторник, день тридцать шестой из восьмидесяти четырёх.

Какой-то счётчик внутри на автомате продолжал считать дни, хотя, вроде бы, всё уже решено. Может быть, потому, что по истечении этих дней он лишится постоянной поддержки наставника и отправится уже в окончательно самостоятельное плавание?

Перспектива до некоторой степени тревожила, но, с другой стороны, «делай что должно и будь что будет», так что нервозить смысла вообще не было.

Браслет разбудил его рано утром. Петька подорвался на печи, уставился на напоминалку и чуть не треснул себя в лоб. Тренировка у Доминико дель Конте!

— Чё там? — сонно спросила Яга.

— Треня у меня, спи.

— А чай попить?

— Потом попью. А то буду там как самовар скакать.

Яга сонно фыркнула и перевернулась на другой бок, заматываясь в одеяло.

Зато, как и положено созданиям младенческого возраста, рядом с печкой стояла и чрезвычайно бодро виляла хвостиком Фрейя. Вокруг сидели три помятых спросонья няньки.

Петька тихонько сполз с печки и протянул дракоше руки. Она забралась, довольная, и начала урчать и подставлять живот.

— Опоздаешь, — сказала из своего кокона Яга.

— Не опоздаю! У меня двадцать минут ещё.

Петька прикинул вес. А потяжелела. По-хорошему, она должна сейчас расти почти так же быстро, как динозавры. К концу недели, наверное, её уже и не поднять будет. Яга словно услышала его мысли и попросила:

— Дай мне её. А то потом вымахает с домину. Надо успевать, пока маленькая…

Петька водрузил дракошу на печку, потрепал по холке варга, погладил сыр, коту, принявшему чопорный вид, торжественно пожал лапу — и отправился на треню. Лифтом решил пренебречь. А чего? И так расшифровали его. Зашёл из спецдверцы избушки прямо в арку двора, пересечь его да по длинной лестнице подняться — дело недолгое.

Мастер ждал.

— Доброе утро, молодой человек! И загадали же вы нам загадок в прошлое свое посещение. Однако, сегодня я могу вас поздравить с новой вехой в жизни?

— Благодарю вас, — слегка поклонился Петька, — и приношу свои извинения за доставленные неудобства. Уверяю вас, необходимость сохранять тайну не несла в себе злого умысла.

— Что вы, конечно, и в мыслях не было! Итак, какой темп и уровень нагрузки мы изберём сегодня?

— Максимальный.

— Я так и предполагал, — Доминико скупо улыбнулся. — Приступим!

В замок Петька вернулся к десяти, с удивлением обнаружив сильно расширившуюся в размерах кухню (трансформированную в кухню-столовую), и в столовой части привычное уже народное собрание: Дрозд, Марина, Зуримба и Яга на угловом диванчике, обнимающая кота и дракошу. Сыр сидел на разделочном столе, и судя по виду, только что закончил инспектировать кастрюли. Гоблинов нигде видно не было.

Тёмный властелин посмотрел в подозрительно довольную сырную морду и на всякий случай напомнил, что без хозяйского разрешения никого есть нельзя. Горацио старательно изображал благостные намерения.

Петька уселся на свободное кресло и сложил руки на столе:

— Рассказывайте.

— Ой, да чего там рассказывать, Петя! Скучает она без тебя, плачет. Я пока с ней возилась — пати пришла, давай стучаться. Ну, Васенька им двери-то открыл, он может. А Хаарт выглянул. Да и говорит…

— Человеческим голосом, — невольно вставил Петька всплывшую сказочную фразу.

— Ага! Человеческим, точно! Выглянул и говорит: чего, мол, вам надобно…

— На самом деле, — ворчливо вставил кот, — он сказал: «Чё припёрлись?»

Марина фыркнула.

— Ну, так я и говорю! — возмутилась Яга. — По смыслу-то всё правильно.

— Понятно, — ржать хотелось до невозможности. — Дальше-то что? — уточнил Петька.

— Дальше не очень получилось. Испужались они да в лес шарахнулись.

— Представляю, как обрадовался леший, — пробормотал Дрозд.

— И леший, и Лихо, и кикиморы откель-то наползли… шалман, одним словом.

— И ты решила поскорее эвакуироваться.

— Решила, — согласилась Яга, — от греха подальше. Волчонка твоего токмо там оставила. Пока он у крыльца сидит, поди, никто не полезет.

— А резервные алгоритмы запустить?

Ягуся замерла, открыв рот.

— Тьфу ты! Вот ведь точно — в роль вошла. Забыла! Напрочь забыла, представляете⁈ На-ка тебе твою красоту! — она подскочила и сунула Петьке в руки ещё потяжелевшую дракошу, подхватила Ваську и устремилась на выход. — Пойду, волчонка отпущу. Пусть вам дверь караулит. Да работу пора работать, а то совсем разбалуюсь тут…

Петька проводил Ягу взглядом и строго посмотрел в белую голубоглазую мордаху:

— Это кто тут разбаловался,