Еще со студенческих времен Чжи Ынтхак мечтала стать продюсером на радио. Ее мечта наконец сбылась, и это было захватывающе. Она с воодушевлением трудилась, как и все вокруг.

Сценарий к очередной передаче был готов. Но в нем говорилось о солнце, а за десять минут до эфира пошел дождь, и половину пришлось в спешке переделать.

Наконец этот нелегкий день закончился. Девушка вышла на улицу. Дождь лил как из ведра. Мимо спешили люди под зонтами. Ынтхак посмотрела на мрачное серое небо, будто хотела увидеть кого-то, но не могла.

Она ненавидела дождь. Еще когда Ынтхак была школьницей, семья тети не разрешала ей брать зонт даже в самый дождливый день. Кроме того, каждый раз, когда шел дождь, она чувствовала себя несчастной и подавленной, как будто капли падали на открытую рану, словно дождь напоминал ей о прошлом, которое она не хотела помнить.

Ынтхак тронула подвеску на шее. Она часто ее рассматривала: это успокаивало. Она так долго носит это украшение, что уже и не помнит, откуда оно у нее и что означает. Наверное, это подарок мамы, о котором она забыла.

Ынтхак решила заглянуть в ресторанчик Санни.

– Добро пожаловать.

Голос Санни был таким же веселым, как и всегда.

Санни долгое время поддерживала Ынтхак. Теперь Ынтхак жила неподалеку и могла часто заглядывать в ресторан. Порой ей казалось, будто она встретила свою старшую сестру.

Девушка выглядела очень уставшей. Санни принесла ей жареную курицу. Ынтхак взяла соджу и открыла бутылку. В этот момент в ресторан вошла еще одна девушка, единственная подруга Ынтхак, староста их класса в старшей школе. Теперь она выучилась и стала юристом. Подруги часто встречались в ресторанчике Санни, особенно в такие непогожие дни, как сегодня. Все знали, как непросто Ынтхак в дождливые дни.

Староста хотела познакомить Ынтхак со своим знакомым, так как девушка ни с кем не встречалась и проводила дни в одиночестве. Санни поддержала эту идею:

– Соглашайся, когда предлагают. Посмотри на меня: раньше мне стоило только взглянуть – и вот я стала чьей-то первой любовью, а теперь даже на чашку кофе никто не зовет.

– Да, не становись такой, как она.

Санни не понравилось, каким тоном подруга Ынтхак произнесла эту фразу.

– У тебя, кроме нее, других подруг нет?

– Ынтхак, кроме этого ресторана, тебе негде больше выпить?

Ынтхак выпила рюмку соджу и слегка улыбнулась тому, как две девушки пререкались между собой. Во рту было сладко и горько одновременно. За окном все еще шел дождь. Каждый раз, когда они собирались вместе, шел дождь. Было ли это совпадением? Ынтхак рассмеялась.

– Дождь, горький соджу и две подруги, которые за меня переживают. Отличный день, – пробормотала Ынтхак и отключилась.

Девушки с тревогой посмотрели на нее.

После встречи с подругами Ынтхак отправилась домой. Голова у нее еще немного кружилась: пожалуй, многовато алкоголя. В переулке перед магазином стояли призраки и говорили о том, что когда-то Ынтхак была невестой гоблина и могла видеть призраков, но девять лет назад она утратила эту способность. Девушка-призрак, которая раньше спокойно общалась с Ынтхак, цокнула языком, ее до сих пор удивляло, что Ынтхак ее больше не видит.

«Что со мной? Почему так грустно? – Лежа на кровати, Ынтхак изо всех сил пыталась успокоиться. Шум дождя за окном навевал меланхолию. – Грустно. Но отчего? Скучаю. Но по кому?»

Как всегда, ответа не было. Ынтхак проплакала почти всю ночь и смогла уснуть лишь под утро.

* * *

В груди, где раньше был воткнут меч, зияла пустота.

Между землей и небесами, ни в этом мире, ни в следующем, облаченный в доспехи Гоблин стоял одиноко посреди пустыни, его длинные волосы развевались на ветру. Так выглядела смерть Ким Сина, бога войны из династии Корё.

– Ты исчез из воспоминаний всех, кто тебя знал. Это ради их спокойствия, это Божий дар, – угрюмо произнес Бог, и Гоблин почувствовал облегчение. Значит, Ынтхак не страдает. Она забыла его.

– Твое наказание закончилось. Ты можешь забыть обо всем и уснуть.

Горячие слезы текли по щекам Гоблина. Он осознал свой выбор и встал на колени перед Богом.

– Теперь я понимаю, какой сделал выбор, поэтому я принял решение. Я хочу остаться здесь. Я останусь здесь и стану дождем, стану ветром, выпаду первым снегом. Позволь мне это. Прошу Тебя лишь об одном.

– Я всегда был рядом. Но в этом месте Меня не будет.

Слова Бога не изменили решение Гоблина. Бабочка превратилась в тень и исчезла – даже Бог покинул его. Теперь Ким Син по-настоящему остался один, он застрял здесь навеки.

* * *

В том месте, между светом и тьмой, пейзаж вовек одинаков: день не отличается от ночи, всегда дует ветер. Ким Син продолжал двигаться вперед. Он был тут совершенно один. Его следы были повсюду.

Никто не сказал бы наверняка, в какую сторону он идет – вперед или назад, но Гоблин надеялся, что настанет конец пути и он вернется в мир, в котором живет Ынтхак. Он молил о том, чтобы суметь найти этот путь. Губы Гоблина потрескались, а кожа шелушилась. В руке, покрытой шрамами, он держал клочок бумаги.

Пошел снег. Он остановился, ноги отказывались идти. Бумага выскользнула из его ослабшей руки.