который держался в секрете от широкой общественности, - то доктора Александера поразило, что преступные эксперименты на людях, проводимые врачами Люфтваффе, например, эксперименты по замораживанию, в которых участвовал Вельц, были, по-видимому, более искусно скрыты. Если доктор Александер хотел узнать факты о том, чем занимались врачи Люфтваффе во время войны, он понимал, что ему необходимо разобраться в общей картине. Кроме того, он должен был определить, где еще могли быть совершены преступления. Лучшим способом сделать это было опросить самого высокопоставленного человека - доктора Хубертуса Штрюгхольда. В течение десяти из двенадцати лет правления нацистской партии Штрюгхольд руководил Научно-исследовательским институтом авиационной медицины Люфтваффе. Узнав, что доктор Штрюгхольд находится в Геттингене, в британской зоне, доктор Александер направился туда.

По пути в Геттинген д-р Александер столкнулся с удачным стечением обстоятельств. "Любопытное совпадение сыграло мне на руку", - писал он. " По дороге в Геттинген ... во время ужина в офицерской столовой 433-го батальона А. А. [армейского батальона] в лагере Реннерод, Вестервальд, я случайно встретил еще одного случайного гостя, армейского капеллана, лейтенанта Бигелоу. В ходе нашей беседы лейтенант Бигелоу сказал мне, что ему очень хотелось бы узнать мои соображения о довольно жестоких экспериментах над людьми, которые проводились в концлагере Дахау. Он узнал о них из передачи, состоявшейся несколькими днями ранее, когда бывшие узники Дахау рассказывали об этих мрачных экспериментах по радио союзников в Германии". Этот сайт был именно той зацепкой, которую искал доктор Александер, и он попросил лейтенанта Бигелоу поделиться с ним всем, что он еще помнит из радиопередачи.

Лейтенант Бигелоу рассказал Александру, что, будучи священником, он обслуживал многих жертв войны. Он слышал страшные истории о том, что происходило в медицинских блоках концлагерей. Но ничто не могло сравниться с тем, что он услышал в радиорепортаже. Врачи в Дахау замораживали людей до смерти в ваннах с ледяной водой, чтобы проверить, можно ли их разморозить и вернуть к жизни. По словам Бигелоу, эти эксперименты, очевидно, должны были имитировать условия, в которых находились пилоты Люфтваффе после того, как их сбили над Ла-Маншем. Теперь у доктора Александера появилась новая надежная зацепка. По его мнению, эксперименты, о которых говорил Бигелоу, "поразительно похожи на опыты на животных, проводимые доктором Вельцем и его группой" на ферме во Фрайзинге. Участвовали ли Люфтваффе в медицинских исследованиях в концентрационных лагерях? Доктор Александер спросил капеллана, не попадались ли ему имена врачей, участвовавших в медицинских преступлениях в Дахау. Бигелоу ответил, что не помнит, но уверен, что слышал, что в этом участвовали люфтваффе. Полный решимости провести расследование, д-р Александер продолжил путь в Геттинген, чтобы взять интервью у д-ра Хубертуса Штрюгхольда.

В Институте физиологии в Геттингене доктор Александер нашел Штрюгхольда и договорился с ним об интервью, перейдя сразу к делу. Доктор Александер рассказал доктору Штрюгхольду о радиосообщении, в котором утверждалось, что Люфтваффе проводили эксперименты по замораживанию в Дахау. Знал ли Штрюгхольд, как врач, отвечавший за медицинские исследования в авиации Люфтваффе, об этих преступных экспериментах в Дахау? Д-р Штрюгхольд заявил, что узнал об этих экспериментах на медицинском симпозиуме, который он посетил в Нюрнберге в октябре 1942 года. Конференция под названием "Медицинские проблемы морского и зимнего бедствия" проходила в отеле Deutscher Hof, и в ней участвовали девяносто врачей Люфтваффе. По словам Штрюгхольда, во время этой конференции человек по имени доктор Зигмунд Rascher представил результаты экспериментов, проведенных над заключенными концентрационного лагеря Дахау. Это был тот самый человек, "о котором на днях говорили по союзному радио", - сказал Стругольд. Он назвал Рашера врачом-фронтовиком, единственным помощником которого в Дахау была его жена Нини. Оба Рашера были уже мертвы.

Одобрял ли Стругольд эти эксперименты? Штрюгольд сказал д-ру Александру, что "хотя д-р Рашер использовал в своих экспериментах преступников, он [Штрюгольд] все равно принципиально не одобрял подобные эксперименты на несогласных добровольцах". Д-р Штрюгхольд пообещал д-ру Александру, что в своем институте в Берлине он "всегда запрещал даже мысль о подобных экспериментах... во-первых, по моральным соображениям, во-вторых, по соображениям медицинской этики". Александр спросил Штрюгхольда, знает ли он о других врачах Люфтваффе, которые участвовали в экспериментах на людях в Дахау. Штрюгхольд ответил: "Любые эксперименты на людях, которые мы проводили, проводились только на наших собственных сотрудниках и на студентах, интересующихся нашей темой, строго на добровольной основе". Он не сообщил, что несколько врачей из его штата регулярно посещали Дахау и работали там над научными экспериментами.

Также в Геттингене доктор Александер опросил еще нескольких врачей, работавших на Штрюгхольда, задав каждому из них конкретные вопросы об экспериментах на людях. Все врачи рассказали поразительно похожую историю. Доктор Зигмунд Рашер был виноват во всем, что происходило в Дахау, и теперь Рашер мертв. Но один человек, физиолог по имени Фридрих Герман Райн, упустил важную деталь. По словам Рейна, доктор Рашер был эсэсовцем. Эта информация дала доктору Александеру новый важный фрагмент головоломки, которого у него раньше не было, а именно: эсэсовцы также участвовали в экспериментах по замораживанию в концлагерях. Это было откровением.

На следующий день после этого известия д-р Александр получил еще одну необычную новость, связанную с этим . "Я узнал, что недавно было обнаружено и доставлено в Центр документации седьмой армии в Гейдельберге все содержимое секретной пещеры Гиммлера в Галлейне (Германия), содержащее огромное количество различных особо секретных документов СС. Этот огромный массив документов был обнаружен солдатами, спрятанными в очередной пещере. На бумагах стояла безошибочная эмблема СС и личные примечания Гиммлера, нарисованные на полях зеленым карандашом, которым он любил пользоваться. Д-р Александер отправился в Центр документации, чтобы выяснить, что можно почерпнуть из этих документов. Эти бумаги окажутся одними из самых инкриминирующих находок за всю войну.

В Гейдельберге в момент приезда доктора Александера проводилась инвентаризация и сортировка документов Гиммлера. Одним из тех, кому было поручено это дело, был Хью Илтис, сын чешского врача, который вместе со своей семьей бежал из Европы в преддверии геноцида. Илтис был девятнадцатилетним американским солдатом, сражавшимся на передовой во Франции в последние месяцы войны, когда, по его воспоминаниям, "появилась машина , из которой выскочил офицер, указал на меня и крикнул: "Ты, иди за мной!". Илтис забрался в машину и вместе с офицером уехал с поля боя". Кто-то узнал, что Хью Илтис свободно владеет немецким языком (и, возможно, что его отец был ведущим генетиком и антинацистом). Илтис был нужен в Париже для перевода захваченных нацистских документов, и работа продолжала поступать. И вот, спустя полгода, он уже в Гейдельберге, документирует