– Хорошо, Наталья Алексеевна, мы Вас услышали. Позвольте теперь откланяться. Хотелось бы обсудить с Юрием будущее сватовство.

Я потрогал свое собственное ухо. Опять фокусы... Какого черта слышу этих двоих, будто они не просто стоят рядом, а практически сидят у меня на голове. Или прямо в мозгу. Второй вариант даже более правдоподобный.

Реально мог различить дыхание каждого из собеседников. Это работа грязного, мокрого комка на ножках? Серьезно? Оно выполняет функцию передатчика звука? Прослушки? Но... как? Там же ни хрена нет. Ну, кроме волос фрейлины Катрин, естественно, и моей крови. А что, так можно в этом мире? Настрогал отходов с родного тела, или чужого, как зайдет, полил их кровушкой и все, держи себе аппаратуру для слежки. Нет, в принципе, мне нравится. Вообще никаких заморочек.

Не нравится только то, что второй раз срабатывает какая-то странная история. Сначала олень в имении Морозовых. Николай зуб на кон поставил, что олень точно мой. Теперь вон живность всякая бегает. А этого не должно быть. Не должно! Я повторяюсь, конечно, в своих размышлениях, однако, если чего-то не понимаю, меня это бесит.

– Идёмте к полигону, Юрий Павлович. – С придыханием пробормотал мне в ухо Седой. Он то, может, говорил нормально. Но я слышал слова Патриарха так, будто его губы находилось непосредственно в моей ушной раковине. Интересно, можно как-то убавить звук?

– Прогуляемся, глубокоуважаемый Князь. Посмотрим, как наши дети тут обучение проходят. Оценим. Вам-то привычно находиться в Академии. Сами здесь учились когда-то. А вот мне впервые пришлось... Момент важный, сами понимаете. – Продолжал заливаться соловьём Морозов.

– Конечно, Савва Макарович. Я исключительно "за".

Юсупов и Седой говорили так, будто Аракчеева, только что исчезнувшая за дверью администрации, могла их слышать. Все фразы были на показуху. Они однозначно опасались, что у беседы есть посторонний слушатель. И это, скорее всего, Наталья Алексеевна. Потому что насчёт меня Морозов и Юсупов знать никак не могли. Я и сам не знал всего лишь несколько минут назад, что смогу вот так запросто слушать разговор двух Патриархов, которые медленно удаляются от здания администрации. Наверное, поэтому в словах Князья были сдержаны. Кроме Аракчеевой не вижу других кандидатов, кто бы мог заставить Рогатых разыгрывать этот спектакль.

Правда, как только оказались ближе к тому месту, где совсем недавно курсанты прыгали с бревнышка на бревнышко, тон их диалога сразу изменился.

– Поставь Ширму, Юрий. Да не Силой! Не Силой! Ну, ты чего? Флер пусти свой. От него шум идет. Старая сука хитра, как лиса во время охоты. Может устроить слежку за нами. Полный двор самородков и все ее боятся, словно огня.

– Да хватит тебе. Неужели думаешь, она Курсантов в это дело потянет? Сила запрещена на территории Академии. Забыл? – Юсупов был спокойнее чем мой фальшивый папочка.

– Запрещена. Только ради своих интересов Аракчеева кому-то может и разрешить. Нельзя ее недооценивать. – Отрезал тут же Морозов. – Если мы будем думать, будто все хорошо, графиня ни о чем не догадывается, Тайная канцелярия хлопает ушами, то рано или поздно нас точно раскроют.

– Не поспоришь, Савва. Не поспоришь. Согласен, надо быть аккуратнее в сто раз. Итак... все прошло, как ты и говорил. Александра сорвалась. Удивлен. Честно. Действительно удивлен. Ты, выходит, знаешь мою дочь лучше, чем я сам. Был уверен, долг перед родом окажется сильнее, чем юношеские амбиции. Да, она сильно переживала из-за Романа. Сам понимаешь, первая любовь... Особенно у нас... Мы не люди, как блохи не прыгаем с одного на второго, со второго на третьего. Нас крепко связывает кровь.

– Сашенька – хорошая девочка. – Голос Морозова звучал по-отечески мягко.

Ну-ну... Знаем мы таких отцов... Сдаст, хрен задумается. Значит, попыток моего убийства, отравления, провокации или, что там хотела Принцесса, они ждали. Нормально! А предупредить никак? Вдруг у нее бы получилось?

– Александра Юрьевна твоя – слишком эмоциональна. Но нам это на руку, как видишь. – Продолжил Седой. – Наталья Алексеевна, благодаря ситуации, которая произошла между нашим фальшивым Княжичем и Княжной, сделала все сама. Разве кто-то когда-то поставил бы Морозова и Юсупову в "двойку"? А тут – Аракчеева приказала. И не подкопаешься. Верно?

– Верно, Савва. Можем донести Отцу, что план его начал набирать обороты в своей реализации. Этот пацан…Который вместо Княжича является Княжичем… Ты понимаешь, о чем я... С ним все хорошо? Имею в виду, он подконтролен? Ты полностью держишь его на поводке? И кстати...Я так понял, Флёр не принес ему вообще никакого вреда. Новый фокус Морозовых?

– Обижаешь… Фокус на то и фокус, чтоб его держали в секрете. – Седой многозначительно хмыкнул. – А насчёт пацана... Конечно, все так, как должно быть. Не переживай. Настоящий Никита появится, когда тому придет время. А оно, как ты знаешь, придёт уже скоро. Час близок, скоро эти твари ответят за все…

– Ну, условно говоря, без этих тварей не было бы нас. – В голосе Юсупова звучала лёгкая ирония. Даже сарказм.

– Да, но мы бы не сидели, как цепные псы, в строгом ошейнике. Поэтому, Юрий, большой вопрос, как оно могло сложиться. А теперь…А теперь их ждёт очень, очень удивительный сюрприз. Они думают, что мы - слабы. Думают, будто без них мы – никто.

– Слушай, ну, ты же понимаешь, если бы не Отец с его чудо-оружием, так оно и было бы. Спасибо нашему предводителю, нашем вождю за все. О-о-о-о-о… Как я хочу увидеть высокомерную рожу Люцифера, когда он поймет, что именно произошло. – Юсупов аж застонал от удовольствия. Не знаю, какие картины он там представил, извращенец, но звучало это очень странно. Даже отвратительно тошнотворно.

– Кстати, о Люцифере. Сука Аракчеева ничего не сказала по поводу новой программы тренировок? Ее ничего не насторожило? – Морозов явно Наталью Алексеевну на дух не выносит. Не просто не любит, как остальные. Нет. Он готов рвать ее, как бешеный пёс жертву. Зубами. На куски.

– Савва, перестань. Она даже не заметила этих изменений. Слишком высоко задрала свой нос. И это радует. Мы все сделали грамотно. Погоди…На тебе какое-то насекомое. В этой чертовой богадельне лучше ничего не цеплять. Вдруг какая-нибудь экспериментальная штука. Или проклятие. Сила запрещена, а ума у наших деток – палата. Ищут любые способы, чтоб нагнуть систему.

Как только Юсупов закончил свою фразу, мне прямо в ухо раздался щелчок.