От кончиков его пальцев до середины плеча – чуть расширила я свои хотелки, потому что эту рамку можно будет использовать для детских одеял, или для того, чтобы застелить кроватку младенца.

– Как пообедаю, примусь за дело, мисс, - ответил он, и хотел было взяться за лопату снова, но я настояла, чтобы он пошел со мной завтракать. Только обещание, что я обижусь в случае отказа, помогло затащить его в дом.

Мы познакомили его с Маритой, шутили про дворик, где, скоро, видимо поставим свои рамки, потому что места в доме становится все меньше.

– А то и домик еще один на задворках придется построить, Дирк, но мы не переживаем, потому что ты умеешь все, - я искренне верила, что этот добрый человек может все.

– А чего вам строить, откройте гостиную, да и все. Такая комната стоит неиспользованная! Вы с миссис Лаурой ее закрыли, чтобы не топить по весне, а щас лето, да и двери там хорошие, так что, можно и не топить, просто закрывать плотно.

– Гостиную? – я чуть не выплюнула чай обратно в чашку, чтобы не захлебнуться.

– Дык, конечно, прямо напротив кухни есть дверь из прихожей. В кажной квартире так! Куда ж без гостиной! Лорды и леди гостей в кухне штоль принимают по-вашему?

Я кинулась в прихожую, но расстроилась, что наш Дирк, похоже, тоже не очень крепок головой – никакой двери там не было. Но следом за мной вышел Дирк и показал мне на противоположную стену. На ней были совсем другие обои нежели во всей квартире:

– Постучите тут и тут, - указал он на стену. Я постучала. Одна часть отзывалась глухо – стены были из кирпича, обитого деревом, а поверх были наклеены обои с мелкими цветочками. В другом месте звук был таким, словно стучу по ящику – за стеной явно было эхо!

Дирк принес с кухни нож, и очень аккуратно, стараясь прощупать только ему известные точки, вырезал толстый слой бумаги вокруг широченного дверного проема, за которым скрывались двери. Ручки были сняты.

– Мать моя, да у нас же здесь и цех, и склад, - охнула я, когда Дирк, сходив за выдергой, вытащил пару гвоздей из порога, и поднажав, открыл дверь в огромный зал.

У меня несколько минут вообще не было слов, потом я как можно тише, буквально себе под нос прошептала:

– Гуляй, рванина! За все упло́чено...

Здесь, если плотнее составить мебель, что состояла из двух роскошных диванов, пары кресел, достойного стола и какого-то шкафа, что напоминал деревянную массивную «горку» из наших махровых девяностых, легко можно хранить больше пятисот кило шерсти, да еще и поставить три больших рамки, и не забивать ими свою спальню.

– Марита, чулан отменяется. Ты можешь спать здесь, только, при условии, что комнату будешь запирать изнутри. Теперь здесь и склад, и цех, - выдохнула я, и девушка улыбнулась в ответ:

– Я за! На таком диване, по мне, и сны снятся особенные! – девушка прошла вперед, касаясь ладонями красивых изгибов диванов, подошла к окну. – От того ты и не знала о комнате, Рузи, здесь окно во двор.

– Хозяин сначала просто шторами завешивал, коли гости, а потом и вовсе перестал дома кухарку держать. Миссис Элистер сказала, что негоже так расточительствовать по питанию, можно и скромнее жить. А ваш отец не хотел, он старался чтобы в этом доме никто его не считал чужим, - тихо и с какой-то скорбью, прошептал Дирк.

– Пока у нас нет денег на цех, это будет цех, а потом, даст Бог, мы все вернем обратно, Дирк. Будет здесь столовая настоящая, как он мечтал! – уверенно заявила я.

– Ну, все, я пойду. Опосля обеда и рамку вам новую принесу, - уходя, ответил Дирк, и вышел, хлопнув дверью. Я прислушалась, и успокоилась после того, как он повернул ключ в замочной скважине.

Мы долго сдвигали мебель, решив, что ее нужно накрыть, так как от шерсти много волокон и пыли, тем более, если вязать мы станем здесь. Я не переставала радоваться, что моя комната останется только моей. После обеда мы перенесли рамки, клубки с белой шерстью, Клара нашла для Мариты постельное белье, и мы застелили один из диванов возле стены. Решили, что на день Марита будет просто накрывать его большим отрезом ткани, чтобы постель не пылилась.

Мебель в доме мне очень нравилась, и я очень надеялась на то, что когда-нибудь, и правда, смогу жить среди всей этой красоты. Но сейчас нам нужно было как можно больше места.

На следующий день, мы с Маритой отправились в один из самых дорогих магазинов Лефата. Мы прошли пешком не меньше пары километров и попали на улицу, где в отличие от той, что рядом с моей, где в витринах соседствовали хлеб и посуда, была выставлена роскошная одежда. Это был местный модный проспект!

В отличие от знакомых мне уже бутиков, где на вторых и третьих этажах располагались квартиры, здесь были двухэтажные дома, где оба этажа занимали лавки и мастерские, в которых одежду подгоняли по размеру, шили и чинили обувь, украшали вышивкой новые и уже ношеные платья и шали.

Я смотрела по сторонам и не могла наглядеться на эту красоту. Шерстяные пальто с воротниками и без, шляпы и шляпки, платки и куртки – все это ждало начала сезона. Марита уверенно шла дальше, болтая на ходу о фабриканте, что большинство своего товара отправляет в другие страны, и имеет не малые деньги.

– Марита, я вот думаю… что ты ответишь, когда твоя подруга поинтересуется – зачем тебе нужны эти адреса, - аккуратно спросила я, чтобы сразу скорректировать этот разговор, иначе, кто знает… наговорит лишнего.

– Она и не спросит, Рузи, потому что я ей заплачу, хмыкнула девушка.

– Так делают все?

– Нет. Девушки никогда не отдадут этот список незнакомым, на них могут донести. А вот своим, да.

– Значит, здесь это практикуется? Любой может найти подход к продавцу, что отправляет товар покупателю, чтобы купить «базу»?

– «Базу»? – переспросила Марита удивленно.

– Ну, тот самый список людей…

– Не каждый, но девушки не против заработать, Рузи.

– Все магазины это делают?

– Думаю, да, - засмеялась Марита, и мне, с одной стороны, стало грустно. Как производителю, что нарабатывает свою клиентуру. А с другой стороны… Это подхлестывает производителя. Заставляет делать