1955 г., когда впервые были рассекречены и показаны советские достижения в мирном использовании ядерной энергии и разработки в области управляемого термоядерного синтеза. Иностранным учёным была показана первая в мире атомная электростанция в Обнинске. Эта первая АЭС Доллежаля была ещё небольшой по мощности – всего 5 МВт. Но скоро новые, более мощные реакторы для наработки плутония в Томске-7 и Красноярске-26, были разработаны и построены уже и как энергетические – для выработки электроэнергии. С Женевской конференции берёт начало международное Пагуошское движение, объединившее учёных разных стран для обсуждения вопросов войны, мира и контроля над вооружениями, использования ядерной и термоядерной энергии и международного научного сотрудничества. Оно берёт начало от «Манифеста Эйнштейна-Рассела» от июля 1955 г., призывавших учёных всех стран к оценке опасности оружия массового поражения. Ко времени второй женевской конференции в 1958 году все основные достижения в области управляемого термоядерного синтез были рассекречены и на Востоке, и на Западе (см. [20], с. 469). Международное сотрудничество учёных в части фундаментальных исследований и мирного использования энергии атома стало возрождаться, но военные секреты ЯО оставались тайной.

Создание первой атомной бомбы в СССР – реактор А

Метод – важнее открытия. Ибо правильный метод приводит к новым открытиям.

Лев Ландау

Ландау, как блестящий теоретик, всё же прекрасно понимал, что любое открытие в физике найдёт практическое применение только в случае, если будут разработаны, и реализованы правильные практические, прикладные методы его использования. А разработка этих методов приведёт к новым открытиям – уже в технических областях применения фундаментальных открытий. И на путях создания новой атомной и ракетной техники её творцам пришлось сделать немало открытий, связанных уже с технической реализацией новых грандиозных проектов. Без этих открытий техника просто не работала или быстро выходила из строя. О ряде таких проблем, возникших неожиданно на пути создания новой техники, я рассказываю ниже.

Создание атомной бомбы было для СССР «вызовом времени» и вопросом выживания после самой кровопролитной войны XX века на своей территории.

Парадоксально то, что первый уран для экспериментов советская сторона получила от американцев по ленд-лизу по запросу в январе 1943 г., – сначала 10 кг урана и 100 кг оксида урана, а потом по дополнительному запросу весной 1943 г. – ещё 10 кг и 220 т оксида. По «соображениям секретности» Гровс позволил выдать оксид урана советской стороне, а в металлическом виде было выдано около 1 кг неочищенного урана (чтобы не обращать внимание советской стороны на отказ по этой «статье»). Более крупный заказ советской стороны на 8 т хлорида урана был отклонён (см. [40] c.98). Со стороны СССР выдача урана мотивировалась техническими нуждами, далёкими от создания атомной бомбы.

Уран требовался для всех трёх главных направлений создания атомных бомб. Плутониевые бомбы делали из плутония, полученного в ядерных реакторах, – это научное направление возглавил и развивал Курчатов И. В. Научное направление по обогащению урана газодиффузионным методом возглавил Кикоин И. К. Научное направление по обогащению урана электромагнитным способом (на ускорителях частиц) возглавили Арцимович Л. А. и Алиханов А. И. Конечно, по всем этим направлениям работали и многие другие крупные учёные – здесь нужны были разработки не только физических «научных основ» методов, но и их практической реализации в технологиях и технических системах: реакторных установках, заводах по переработке материалов, машинах и сложных технологических системах для этих заводов.

Уран для атомных бомб в СССР получали сначала из стран Восточной Европы (Германии, Чехословакии, Болгарии), а затем из собственных месторождений на Украине (Желтореченское, Первомайское), в Казахстане (Балкашинское и Кызылкайское рудные поля, Восточный), в Забайкалье (район Читы), в Узбекистане (Учкудук).

Район рудных гор в Чехословакии был передан союзниками в обмен на «свою» зону оккупации западного Берлина. Советская сторона в результате получила из Чехословакии урановую руду для первого реактора и опасный очаг напряженности в центре Европы. Руды урана считались достаточно «богатыми» при содержании оксида урана в руде на уровне более 1 %. Здесь самыми богатыми были руды в Бельгийском Конго с 3 % содержанием оксида, а руды в Чехословакии и открытых позже месторождений в Средней Азии содержали около 1,5 % оксида урана (см. [40] c.103)

Экстренные поиски месторождений урановых руд были проведены путём обследования всех коллекций в кернохранилищах и литотеках геологоразведочных экспедиций, музеев, институтов и ВУЗах, обследований всех действующих месторождений, разработок и рудников и задание обследования «на уран» всем действующим партиям геологоразведочных работ. Не пожалели средств на проверочное глубокое бурение в местах залегания руд для оценки объёмов месторождений (такое обследование – наиболее надёжное, но и самое дорогое) по рекомендации Я. Д. Готмана (ВИМС). В результате оцениваемые запасы урана в месторождении Майлису подскочили в 10 раз (см. [40] c.101).

Выдающийся учёный-изобретатель Александр Лазаревич Якубович после войны сконструировал прибор типа ЯГ-2 («Якубович-гамма»), который произвёл настоящую революцию в геологии. С его помощью освоили технологию аэрогамма поиска урановых руд с самолётов при облёте огромных площадей страны. Якубовичу пришлось преодолеть яростное сопротивление такого авторитета, как директора института геофизики член-корр. АН СССР Н. А. Гамбурцева, но академик Щербаков встал на сторону изобретателя, шутливо похвалив его за «самокритику», которая «сквозила» в самом названии прибора. Конечно, когда испытания прибора показали его работоспособность, все «критики» вынуждены были отступить, а Якубович получил Сталинскую премию. С весны 1947 г. десятки самолётов ЛИ-2, а позже и АН-2 с аппаратурой ЯГ-2, фото и навигационной аппаратурой приступили к поискам радиоактивных аномалий, «облетев» 93,3 тыс. кв. км, а в 1948 году – в 2,5 раза больше. Усилия по поиску урановых руд привели к обнаружению множества месторождений и других рудных и нерудных полезных ископаемых, которые стали источниками ценного сырья для промышленности и строительства. И эти усилия привели к серьёзному научно-техническому витку развития геологии, геологоразведки и добывающей промышленности всего СССР и стран Народной демократии (см. [40] c. 100). Были созданы карты радиоактивных аномалий на обширных территориях СССР, – с этими картами работали многочисленные геолого-разведывательные партии, уточнявшие местоположения и размеры месторождений урановых и других руд.

Для проектирования горно-обогатительных комбинатов 17.04.1951 г. был создан Всесоюзный научно-иследовательский институт химических технологий (ВНИИХТ), который вначале возглавлял П. И. Бучихин, а с 1957 по 1976 год – чл. – корр. АН СССР А. П. Зефиров. Построили крупные комбинаты, работающие по новым технологиям добычи и переработки урана и других и материалов сначала для атомной, а затем и для других отраслей промышленности:

• Ленинабадский горно-химический комбинат (ГКХ, исходно – № 6, создан постановлением ГОКО от 15.05.1945);

• Лермонтовское рудоуправление № 10 в Ставропольском крае (создано 27.10.1950);

• Восточный ГКК (исходно– № 9) в Днепропетровской области Украины (24.07.1951);

• Киргизский (Кара-Балтинский) горнорудный комбинат (исходно – № 11, 24.10.1950);

• Целинный горно-обогатительный комбинат (№ 4) в Степногорске, (08.08.1956);

• Навоийский ГКХ (исходно – № 2)