Шрифт:
Закладка:
Письмо тридцать второе
Первый раз, когда приехала к Александру Петровичу, я абсолютно ничего не почувствовала, потому что все быстро было: он нам воду наговорил и мы уехали. Второй раз и все последующие, когда я к нему приезжала, меня сначала трясло, потом мы не могли найти дороги, затем машина начинала ломаться. Когда по совету Александра Петровича я перебрала подушки, я все время стала слышать голос, сначала непонятный, а потом голос моей свекрови во мне, и как я с ней разговариваю. Я не знала, что нужно перекреститься, помолиться, и она исчезнет. А ведь она мучила меня вот этими словами: «Не слушай его, он дурак и ты дура, зачем ты будешь подушки перебирать, это тебе твоя мать подушки делала». Я долго не могла подушки перебрать. Но все-таки начала. Вынесла их, а одну подушку почему-то оставила в доме. Начала я перебирать и вот, когда я берусь за подушки, меня трясет и голос во мне все время говорит: «Дурочка, ты нормальные подушки перебираешь, это само перо сбилось, это само сплелось, неужели ты не соображаешь, ты сколько времени спишь на этих подушках». Вот такой голос во мне, и матом, понимаете, матом, и потом, когда я взялась за последнюю подушку, меня сильно тряхануло (на ней спал зять и у него постоянно болела голова) и у меня вдруг из под рук выскочило что-то живое и упало вновь в перья. Я как расплакалась, а свекровь матерится внутри меня.
И вы представляете шар из перьев. Я тогда уже вслух говорю: «Ну что, это тоже само сделалось?».
Дочь как увидела, ей тоже стало плохо, заколотило, затрясло ее. И в перине то же самое было. А свекровь изнутри меня все время мне говорит: «Дурочка, это все твоей матери работа».
Письмо тридцать третье
Старшая сестра моего деда сделала нам сильную порчу. И сделала так, чтобы вся наша семья вымерла. И все ненавидели и презирали нас. Мама говорила, что тетка под порог дома закопала страшное колдовство, а они в это время жили в деревне. И когда мама хотела переступить порог, ее опередили две их собаки, и в этот же день собаки сдохли.
И вот теперь, когда я перебрала подушки, воду стала пить, молюсь, все делаю, как Вы рекомендуете, она говорит уже не матом, а вздыхает. Вы сказали не ходить на похороны, а муж говорит, что мол ты выдумываешь, мать одна там лежит (она жила в своем доме), а готовит там совсем чужая женщина. Решилась пойти, и взяла осиновый крест с собой, перекрестилась, прочитала молитву. Прихожу, она одна лежит в доме. Когда я вошла, она мне и говорит: «Ух ты, явилась с какими крестяками». А голос шел из меня. Я перекрестилась и вышла.
Письмо тридцать четвёртое
Однажды вечером я осталась одна, мама уехала на работу, а перед этим включила свет в коридоре, чтобы я не боялась. Было уже очень поздно, но я не могла уснуть. Где-то в час ночи услышала шаги по коридору, немного приоткрыла занавеску и увидела, как по коридору ходит какое-то существо. Оно было метра два роста, очень широкое в плечах и все черное, в шерсти и лицо тоже покрыто шерстью. Оно раз шесть прошлось по коридору туда и обратно, а потом остановилось напротив окна и посмотрело мне прямо в глаза. Я сильно испугалась, уткнулась лицом в подушку и заплакала. Через пятнадцать минут пришла мама. Я ей все рассказала, но она мне не поверила, хотя это была правда. После этого два года подряд мне каждую ночь снился один и тот же кошмар, что меня убивает то двухметровое существо и там присутствует какая-то женщина. После того, как прекратился этот кошмар, мой брат стал сильно пить, с каждым днем все больше и больше, и мне хочется умереть. Помогите.
Помогите мне, пожалуйста, спасите меня от дьявола. Утешаю себя тем, что вы мне поверите. В 1995 году у меня был первый срыв, затем чувство страха, стрессовое состояние, я абсолютно свалилась. Я обратилась к одном колдуну, лечил он меня три месяца, делала все, что он говорил. Привозила мяту и пшеницу, он с ними что-то делал, а я пила. Результатов не было никаких. Зато со мной стало происходить что-то непонятное. Я стала об этом колдуне часто думать, он стал мне постепенно нравиться как мужчина. Мысленно я его гнала от себя, но это было не в моих силах. Я ругала себя, говорила, что так нельзя, что это невозможно. Я свыклась, думая, что так нужно, что еще продолжается лечение, так как. он обещал, что вылечит.
Потом началось другое. Это я не смогу вам как следует объяснить. Боюсь, что вы не поверите. Но он делал все это на расстоянии, я в одном городе – он в другом. Я испытывала сладкую истому по всему телу и внизу живота. Я не могла вставать с постели, мне не хотелось никуда идти. И так почти каждый день. Он меня возбуждал и что-то со мной делал. Когда общались с ним, все нормально, обещал чуть ли не золотые горы, а я терпела, дура, думала что он меня вылечит. Иногда я чувствовала себя так, будто бы мне не девятнадцать лет, а тридцать пять-сорок. Я чувствовала себя настоящей взрослой женщиной. Потом, когда это кончалось, мне становилось очень плохо. У меня постоянно перед глазами был он, ощущала я только его, его двор, где он лечил. Я не могла отогнать эти картины от себя. Какие только я письма не писала, говорила, что хочу, чтобы он оставил меня в покое. Он молчит и продолжает делать свое.
Я молчала и никому ничего не рассказывала. А когда рассказывала, мне становилось так неуютно на душе, так стыдно, что я готова была сквозь землю провалиться. Он запудрил мне мозги, на мир я смотрю не своими глазами. Я все вижу, но не так как другие. Я как живой труп. Иногда мне кажется, что это страшный сон, и я никак не проснусь. Я часто плачу. Он разрушил мою нервную систему. Обманывает меня, держит для каких-то своих целей, заставляет молчать, все
