Шрифт:
Закладка:
— И скорее...
Если враг, кем-бы он ни был, проверил всё здание Духовным сознанием, значит очень вероятно, что он потом обыщет его и своими глазами. Ведь у него есть некая уверенность, некая зацепка, что девушка именно здесь. Вряд ли он так просто её проигнорирует. Хотя...
— Этим можно воспользоваться, — вдруг мужчина улыбнулся.
Линь Синь меж тем уже встала и задумчиво ощупала свою грудь. Потом девушка скучая посмотрела на мужчину, который зачем-то взял отрубленную голову и стал припаивать её назад к телу...
— Твой фетиш? — спросила она вдруг.
— ...
...
...
Спустя десять минут у дверей подъезда показался старик в красной мантии с золотистыми узорами. У него была пышная серая борода и немного торчащие волосы. Вокруг всё ещё шёл ливень, однако мужчина был совершенно сухим, и только лёгкий пар поднимался от его тела. Старик зашёл в подъезд и мгновение спустя оказался на девятом этаже. Затем он прошёлся по коридору и открыл предпоследнюю дверь. Он зашёл в квартиру и задумчиво посмотрел на разбросанные по полу шприцы.
Старик вышел, прошёлся назад и постучал в другую квартиру. Спустя пару секунд ему открыл лысый человек. От него разило спиртом, на шее его был небольшой порез. Он всмотрелся в старика мутными глазами, словно пытаясь разглядеть его сквозь пьяную дымку.
— Что такое?.. — спросил человек.
— Мне нужно знать, кто проживает в квартире девятьсот семнадцать. Отвечай, — сказал старик, а затем, не желая церемониться, протянул мужчине несколько купюр. Мужчина их взял, неуверенно пощупал и сказал:
— Она... Была такая... Синь Линь звали. Но уже съехала, пару дней назад.
- Куда она уехала?
— Хер её знает...
— Она была знакома с другими жителями?
— Да нет, вроде...
Старик кивнул и не говоря больше ни слова повернулся, шагнул на балкон и пропал вместе с пламенной вспышкой.
Мужчина молча закрыл дверь и присел за стол. Драгоценная купюра выскользнула у него из рук и свалилась на пол.
Спустя некоторое время дверь открылась, и в квартиру вошла женщина с квадратной челюстью. Она взглянула на мужчину, потом на пустые бутылки на полу и вдруг рассвирепела:
— Совсем озверел, тварь бухая! А ну на меня смотри! — женщина закричала, рванула вперёд и что есть мочи врезала по щеке своему мужу. Он качнулся, голова его накренилась, а потом вдруг свалилась с шеи и покатилась по полу. Женщина уставилась на обезглавленное тело и мгновение спустя квартиру наполнил оглушительный крик...
184. Женись на Мне!
Фан Линь открыл глаза.
Мужчина стоял на старой детской площадке. Шёл дождь. Линь Синь неподалёку сидела на ступеньках подъезда и уныло смотрела в лужу.
Пару мгновений назад Фан Линь находился в Духовной связи со своей марионеткой. Он превратил в неё того лысого арендатора, а после приказал ему вернуться в свою квартиру и дождался, когда пожалует их преследователь. Благодаря этому Фан Линь глазами марионетки, рассмотрел его с безопасного расстояния...
Мужчина задумался.
Враг был в красных одеяниях с золотистыми узорами... У каждого клана были свои цвета. Клан Тан, например, предпочитал чёрное. Клан Фан — синее с белым. Однако цветов было не так уж и много, величественных - и того меньше, а потому обязательно должны были возникнуть повторения. В золотисто-красные мантии наряжалось по меньшей мере с десяток разных семейств.
Однако лишь немногие из них могли похвастаться воинами на стадии Эманации.
Фан Линь вспомнил единственный такой клан. Потом немедленно отринул своё предположение, потому что было бы глупостью, если бы враг не замаскировался. Но как тогда узнать, кто это на самом деле? Легко. Ведь некоторые вещи спрятать невозможно.
Когда старик испарился за балконом, он на мгновение мелькнул оранжевым пламенем. И ещё запахло гарью. Это была техника, уникальный отпечаток родословной, изменить который невозможно. Обыкновенный человек никогда бы не узнал, что именно это была за родословная — Фан Линь, однако, нанюхался в своё время немало этого проклятого пепла, чтобы не угадать клан Фэнхуан.
Или, как его ещё называли, клан Пламенного феникса.
Крайне могущественное семейство Земного ранга. Даже более того, когда-то давно они были кланом Небесного ранга, до некоторых событий.
Случилось это много лет назад. В те времена был один единственный клан Феникса. Поистине могущественная семья, обладающая огромной властью. И всё благодаря их родословной, родословной Истинного Феникса, которая позволяла на стадии Эманации воином этой семьи иметь силы равные Звёздному Владыке.
Однако родословная Феникса была настолько могущественной, что после своего полного пробуждения давила на культивацию носителя. Сжигала его дотла. Не помогали даже природные ограничения родословной. Человеческое тело не могло выдержать подобное силы. Поэтому, хотя воины семьи на стадии Эманации владели невероятной мощью, пробраться выше этой стадии было для них невозможно. Многие годы главы семьи Феникса пытались решить эту проблему, и однажды они придумали следующее: они решили разделить свою родословную.
Согласно старой легенде, Великий Небесный Феникс породил сына и дочь. Феникса Пурпурной Луны и Феникса Пламенного Солнца. То были древние демоны, которые жили ещё во время Бессмертных.
Глава клана Феникса решил повторить ту историю. Он использовал особую технику собственного изобретения и разрубил кровь своих детей, пока те были ещё в материнской утробе. На свет появились дочь и сын. У них было по половинке родословной.
Ту, что у мальчика, прозвали родословной Пламенного Феникса. У девочки — родословной Пурпурной Луны. Затем тогдашний владыка клана создал чудесную технику слияния, которая позволяла детям сойтись воедино, и вместе использовать могучую силу Истинного Небесного Феникса.
План был прост. Нужно было всего лишь чтобы каждый ребёнок, или хотя бы один из них, стал Звездным Владыкой. Тогда, после слияния, силы их стали бы немыслимы, и клан Феникса обрёл бы власть над всем Звездным Небосводом. Возможно он сделался бы родоначальником новой Империи... Но тут небеса сыграли злую шутку.
Всё потому что вместе с разделением родословной поделилось кое-что другое — врождённый талант клана Феникса. Мальчик и девочки не отличались гениальностью, которая была присуща всем прочим прямым наследникам их семьи. Они смогли, кое-как,
