— Боюсь, что я вынужден вас огорчить, — мой голос звучал спокойно, с непробиваемой вежливостью, без малейших следов истерики, — вы можете забрать его, но в его нынешнем состоянии вам ничего за него не заплатят.

Лицо воина на коне изменилось, и он не сразу нашёлся что ответить.

— Значит, у всех теперь проблемы, дан, — будто утвердительно спросил он. — Что же весьма печально для нас, дан, и в первую очередь для вас.

Его последние слова вызвали внутри меня напряжение.

Вот теперь я действительно почувствовал себя не в своей тарелке. А ситуация была такова, словно я впервые попал в положение, из которого мой разум не видел выхода. Понимая, в какую ловушку я угодил, я попытался исправить ситуацию.

— Но вы не будете нападать на нас за это не так ли? — поспешил я получить ответ на наиболее волнующий меня вопрос.

Всадник потирал свои длинные усы и задумчиво глядел на меня.

— Мы нет, наши кланы не враждуют, дан, — заметив моё выражение лица он добавил, улыбаясь, — я благородных чую за версту, дан, мы не причиним вам проблем. Я благодарен вам, дан, что вы ликвидировали наших врагов. Но что вы забыли в этих степях, дан? Имперские на лезут сюда без особой нужды.

— У нас есть дела здесь, а какие именно это вас не касается, — ответил я, понимая, что небезопасно излишен доверяться незнакомцам.

— Нет проблем, дан, — всадник сделал успокаивающий жест рукой, — просто знайте, что чем дальше вы заходите в степи, тем глубже вы оказываетесь на территориях клана Чойге. Я могу дать вам несколько своих людей, дан, потому, как вы сделали нам услугу и наши враги мертвы.

Идея пополнить наш поредевший отряд несколькими опытными воинами была как нельзя кстати. Хотя предложение и выглядело сомнительным всё же я согласился. Они как никак местность знают гораздо лучше, чем люди моего дяди и к тому же нескольких наших ранило при обстреле.

— Хорошо, забирайте себе оставшихся пленных, и мы будем вам весьма благодарны за помощь.

Я и мои люди наконец-то расслабились, всадники спешились с лошадей. И когда они подошли поближе я смог рассмотреть их главного получше.

Им оказался рыжеволосый человек лет тридцати. Мимика его лица не выражала абсолютно никаких эмоций, но то с каким почтением его люди обращались к своему рыжебородому предводителю говорило о многом.

Несмотря на то, что они не обладали огнестрельным оружием — их доспехи были на удивление хороши и сделаны со вкусом. С таким снаряжением их не страшно послать в любую драку. И мне кажется, даже при равном количестве людей мы не смогли бы одолеть их в ближнем бою. Имперские солдаты — это прежде всего стрелки, а не воины ближнего боя.

Так что я был рад тому, что нам не пришлось сражаться. И теперь к моему отряду также присоединились пятеро кочевников взамен троих наших раненных. Так что теперь нас было четырнадцать человек считая меня и десятника Войды.

— Дагомир Донской, дан, — рыжебородый здоровяк протянул мне свою лапищу.

Я пожал его руку и сразу же ощутил — невероятную физическую силу.

— Алекс Петров, — представился я в ответ. — Глава рода Петровых.

Дагомир улыбнулся.

— О, такой молодой, а уже глава рода, дан, — сказал он с уважением.

— Ну вообще-то я единственный кто остался из этого рода, — я указал на своих солдат, — и все эти люди со мной

Я почему-то был уверен, что когда мы вернемся с моей сестрой в усадьбу дяди, то он в знак благодарности оставит мне моих людей. Ведь какой аристо может обойтись без личной дружины. Конечно, одарённый может быть одиночкой, но когда ты уже официально являешься главой рода, то статус обязывает окружать себя верными людьми.

И что особенно важно для меня сейчас — так это налаживать контакты с другими знатными домами, обрастать связями и строить отношения, без которых в нынешние времена никуда. Пускай даже это дикие степные кланы, которые после потопа оказались на уровне железного века. Ведь по-сути, вся мощь империи базировалась лишь на монополии на знания и захвате технологий, оставшихся после катастрофы.

Дагомир вёл разговор как опытный дипломат. Его тон постоянно балансировал на грани дружелюбия и раздражения. Насколько я понял он происходил из знатных сарматских родов. И такие воинственные союзники мне весьма пригодились бы в будущем. В моей борьбе против вражеского клана почти уничтоживших мой род.

Сорвав пучок сухих трав, он потирал свои ладони:

— Ну ты знаешь, дан, кочевники и имперцы особо не контактируют дальше перешейка, — сказал он, пока его люди забирали пленных.

Ну а я был рад, что во-первых, сумел сохранить своих людей, а во-вторых получил мощных союзников. Вот так вот неожиданно. Вот дядя будет мной гордиться, когда узнает об этом.

— Да, но никогда не поздно привнести что-то новое во взаимоотношения и связи между нашими народами Дагомир.

— Да, ты прав Алекс.

Наконец мы попрощались и каждый отряд пошёл своей дорогой. Нам нужно было спешить, чтобы настичь похитителей мой сестры.

Люди Дагомира оказались дюже опытными следопытами и чувствовали себя в степи, как рыба в воде, замечая малейшие следы от людей и зверей. Они ехали впереди и вели нас за собой, так что весьма скоро один из них подъехал ко мне и сообщил, что мы совсем близко.

— Господин Алекс, мы почти нагнали их, — с почтением сказал он. — Одна из лошадей несёт двойной груз судя по тому насколько сильно утопают её копыта в земле.

Я сразу понял, что это именно те, кого мы ищем — дополнительным грузом на лошади могла быть лишь моя сестра Мила. Я с горечью подумал о том, как она себя чувствует, одинокой и беспомощной. Но ничего сестрёнка, скоро я вызволю тебя из плена чего бы мне это не стоило.

Во-первых, я обещал своему дяде, а во-вторых, в отличие от старшей сводной сестры Наташи, Мила — какая никакая моя родная кровь.

— Сколько их ты можешь сказать? — спросил я у разведчика.

Тот ответил не сразу, видимо вспоминая. Наконец он ответил:

— Человек семь или девять, идут налегке, но лошади у них уставшие и далеко они так не уйдут.

Что же, их хотя бы меньше, чем нас, но вот только меня беспокоили те самые «синелицые». Один из них может вполне потягаться против двоих, а то и троих крутых бойцов ветеранов. Всё же бывшая имперская гвардия телохранителей — это не хрен собачий.

Это я успел ощутить ещё внутри башни, где я