– Нет, нет, нет… Я искал, но нигде нет, не забывай, у меня было полно времени. Да и они работали, как я понял, втайне, не было глобального исследования с их стороны, – Он был чуть неуверен, что вновь напомнило Свете, как все же одиночество повлияло на него.

– Кто-нибудь знает о твоем иммунитете?

– Нет! – резко вырвалось у него, одновременно он был вынужден прятать глаза, словно погруженный в воспоминания. – Никто не знает. Кто вообще может знать, разве что призраки.

– Ты говорил, что прибыл с друзьями – коллегами по работе. Они не…

– Нет! – также оборвал он резко. – Они… Марго и Уолтер, так их звали, они погибли раньше, чем я нашел предполагаемое лекарство.

Портер вновь вернулся к визуальному контакту со Светой, сказав так, как будто это последние его слова, отчего ей самой стало не по себе:

– Пожалуйста, помоги мне.

– Ты где-то упоминал о нем? В записях, дневниках, сообщениях – где-то, кто может прочесть или услышать?

– Нет, конечно, нет, я прекрасно понимаю, какой это риск.

– У тебя есть документы, данные, да любая информация о разработке вакцины, которую можно будет использовать, чтобы воссоздать или… да хоть имена людей, которые смогли это сделать?

Портер задумался, вновь уйдя в себя, роясь в разрозненной памяти, где нет ориентиров времени.

– Нет, кажется, не осталось… Точнее, я не помню, где это, ведь все было давно, и я тогда вообще думал, что умру… Я постараюсь вспомнить.

– Да, ты уж постарайся, это важно, пусть не для тебя, но для многих!

– Прости, я ведь сам не знал до конца, что это такое и как сработает. Нашел и использовал, вариантов тогда больше не было, да и терять мне нечего, а ради собственной жизни пойдешь на любой риск.

– Это остается между нами, ясно?! Кого бы ты ни встретил, пока я не разрешу, не говори об этом.

– Спасибо.

– Рано, мы еще многое не сделали, чтобы выбраться отсюда, наконец.

– Я знаю, ты думаешь, можно ли будет перелить мою кровь или выделить антитела, если окажется, что твой муж заболел.

А ведь он знает лишь легенду, сочиненную ею для устранения лишних вопросов и большей эмоциональной эмпатии, – и это, имея нынешнюю открывшуюся тайну, может лишь навредить. Рано или поздно он узнает правду – и тогда, в изначальном варианте, она бы, скорее всего, избавилась от балласта. Но ныне он стал важнейшим объектом.

– Я не врач и не могу смело верить твоим словам, пока не проверю достоверность твоего иммунитета.

– Понимаю. Вполне нормально сомневаться. Но у меня нет возможности убедить тебя в этом. Только если с твоим мужем нет врача, который сможет сделать анализ крови.

Врать ему есть причина, но в то же время цели его просты и понятны. К счастью, он не знает ничего. Самый лучший вариант – это подыграть ему. Нет смысла ставить ультиматум: уж что-то, а не верить в его желание покинуть Вектор настолько, насколько он готов умереть здесь, лишившись этого шанса, будет последней глупостью.

– Нет, с ним нет такого. К сожалению.

Еще одна ложь, вызванная нежеланием давать ему лишний повод к удару в спину, ведь пока он знает, что его слова не подтвердить и не опровергнуть, логично считать их достоверными, ибо вопрос касается крайне судьбоносных вещей. А так, если он все же лжет, то начнет думать о том, как избежать заведомо отрицательного результата проверки, а следовательно, ловли его на этой самой лжи. Все это уже начинает ей надоедать: вроде бы простое задание, а выливается в настоящую шахматную партию, которые она не особо любит. Просчитывание всех ходов – не ее стезя.

– Без взаимного доверия у нас ничего не получится, ты ведь понимаешь это?

Портер удовлетворенно кивнул и, сделав пару шагов вперед, услышал голос Светы, вынудивший его обернуться:

– Портер, еще кое-что.

Света в полсилы ударяет его кулаком по лицу, отчего тот падает на пол, схватившись за челюсть.

– Это тебе за то, что ты сделал. В следующий раз я свяжу тебя и потащу, как кусок мяса, и плевать. Мы поняли друг друга?!

Портер встает, уверенно смотрит прямо сквозь маску, словно контролирует ситуацию больше, чем она, словно все идет по его плану, говоря твердо и на равных:

– Постарайся и ты уяснить: если убьешь меня, то потеряешь шанс создать вакцину, ведь ты не врач, быстро собрать кровь не успеешь, да и велик шанс, что ее не хватит. Так что мы в одной лодке. Я надеюсь, мы поняли друг друга, потому что, если что, я умереть не боюсь.