к одним богам, никогда не произносятся угрозы. Египтяне же, смешивающие слова, обращенные к демонам, с божественными символами, иногда прибегают к угрозам. Вот ответ на этот вопрос, краткий, но, я думаю, достаточно ясный.

ГЛАВА VII

1. Следующие вопросы нуждаются для своего разрешения в той же вдохновленной богами музе. Но сначала я хочу объяснить тебе метод теологии египтян. Египтяне подражают природе мироздания и божественному творению, когда сами посредством символов производят некие образы мистических, скрытых и невидимых мыслей, подобно тому как природа неким символическим образом запечатлела невидимые причины в видимых формах и как божественное творение начертало истину идей в видимых образах. Итак, поскольку они знают, что всем высшим существам угодно уподобление себе низших существ и желают, чтобы те исполнились блага в этом посильном подражании, то естественно что и они воспроизводят подобающий метод скрытого в символах посвящения в таинства.

2. Послушай также и ты интеллектуальное истолкование символов соответственно мысли египтян, отказавшись от образа этих символов, происходящего от воображения и слуха, чтобы возвысить тебя к интеллектуальной истине. Считай, что из ила состоит все телесное и материальное, питающее и производящее, материальные виды природы, увлекаемые бурным потоком материи, все то, что заключает в себе поток становления и оседает вместе с ним, первопричина элементов и всех их сил, изначально заложенная как основа. На основании сказанного бог-творец становления, всей природы и сил, заключенных в элементах, превосходя все это и в своей целостности, исходящей от него и возвращающейся в него, являя себя нематериальным, бестелесным, сверхъестественным, нерожденным и неделимым, — бог-творец возглавляет все это и заключает в себе все. И поскольку он охватывает все и сообщает частицу самого себя всем существам мира, то он являет себя в них, а поскольку он превосходит все и сам по себе предельно прост, то он является как отдельный, трансцендентный, верховный и выделяющийся своей совершенной простотой среди сил и элементов мира[93].

Свидетельствует об этом и следующий символ. Сидеть на лотосе означает превосходство над илом без какого-либо контакта с ним и показывает интеллектуальную власть и власть в эмпирее[94], ибо все части лотоса представляются круглыми: и форма листьев, и форма плодов. Только такому круговому движению родственна деятельность ума, проявляющая идентичность, постоянство, упорядоченность и единый принцип. Бог же поставлен сам по себе, выше этой власти и деятельности, почитаемый и святой, сверхпростой и пребывающий в себе, и символом этого является сидячее положение. А тот, кто плывет на лодке, представляет власть, управляющую миром[95]. И как кормчий, отделенный от судна, управляет его рулем, так и Солнце, будучи отделенным, управляет рулем всего мира. И как кормчий управляет всем сверху, с кормы, сообщая своим малым усилием первый принцип движения, так еще раньше бог совокупно дает с высоты первоначал природы первопричины движения. Вот что (а еще и многое другое) означает его плавание на лодке.

3. Поскольку всякая частица небес, всякий знак зодиака, всякое небесное движение и всякое время, по которому движется мир и вообще все существа в мире, воспринимают исходящие от Солнца силы, часть которых переплетается с ними, а часть выше смешения с ними, то символический способ обозначения воспроизводит также и их: он показывает в словах разнообразие форм соответственно знакам зодиака и изменениям облика, зависимым от определенного времени, и показывает дар Солнца всему миру — неизменный, постоянный, неистощимый и вместе с тем целый и совокупный. Но поскольку существа, воспринимающие этот дар каждое на своем месте, тяготеют к неделимому дару Солнца и получают от Солнца разнообразные силы в соответствии с собственными движениями, то поэтому учение о символах стремится показать единого бога через множество его даров и представить его единую силу через разнообразие сил. Вот почему учение о символах гласит, что он единый, один и тот же, а изменения формы и облика относит на счет воспринимающих его существ, и что он изменяется в зависимости от знаков зодиака и времени года, ибо они представляют многообразие вокруг бога соответственно многообразным способам его восприятия. Вот какими молитвами египтяне общаются с Солнцем не только в его видениях, но также и в более обыденных молитвах, которые имеют этот смысл и возносятся к богу соответственно этому символическому посвящению в мистерии. Поэтому нет смысла давать им критику.

4. Следующие вопросы требуют большего углубления в науку, если рассматривать их как следует. Но в ответе все же следует кратко изложить истину на этот счет. Ты спрашиваешь, что означают имена, лишенные значения. На самом деле они не лишены значения, как ты это предполагаешь. Даже если они нам непонятны или понятны лишь некоторые — те, которые нам объяснили боги, — то для богов все они имеют смысл, но не тот, который можно выразить, и не тот, который обладает функцией указания и разъяснения посредством человеческого воображения. У богов все значимо тем способом, который соединяется с богами соответственно уму либо в интеллектуальном смысле, [соответственно человеческому уму, который также является и божественным умом][96], либо в том смысле, что у богов все невыразимо, лучше и проще. Итак, следует отказаться от любых догадок и логических цепочек применительно к божественным именам, точно так же как и от естественного воспроизведения звука, подражающего тому, что есть в природе. В этих именах следует предполагать символический характер, интеллектуальный и божественный, божественного подобия. И даже если это имя нам непонятно, вот что в нем самое священное: оно слишком совершенно, чтобы быть объектом познания. Но в тех случаях, когда знание об именах мы получили из анализа, мы обладаем в имени знанием о всей божественной сущности, силе и порядке. Более того, мы сохраняем целым в душе мистический и невыразимый образ богов, и именно именами мы возводим свою душу к богам и, возвысив, насколько можем, соединяем ее с ними.

Но почему мы предпочитаем чужеземные знаки знакам своего родного языка? Этому есть мистическое объяснение. Поскольку боги известили нас, что у священных народов, таких как ассирийцы и египтяне, весь язык подходит для священнодействия, то мы считаем, что богам следует возносить формулы молитв на родственном им языке. А поскольку этот вид языка является изначальным и очень древним, и в особенности учитывая то, что люди, первыми познавшие имена богов, передали их нам в сочетании с собственным языком, который стал для этих имен своим и подобающим им, — то мы по этой причине постоянно сохраняем вплоть до настоящего времени неизменной эту установленную традицию. И если что-то и подобает богам, то ясно, что