– О чем? Главный экзаменатор – наш полковник.

– Не могли бы вы передать ему, что мне надо с ним поговорить?

У меня было такое таинственное выражение лица, что секретарь тут же скрылся за дверью. Вскоре он вышел и сказал:

– Пройдите, пожалуйста.

В кабинете сидел полковник. Это был статный офицер с проседью. Впервые за долгое время проживания в пустыне мне встретился столь элегантный мужчина. Он напомнил мне моего отца; я даже растерялась от неожиданности.

Он встал из-за стола, подошел и пожал мне руку, затем отодвинул стул, предложил мне сесть и попросил подчиненного принести кофе.

– По какому вы делу? Ваша фамилия…

– Кэро.

Я изложила ему мою просьбу в надежде, что он разрешит проблему, лишившую меня сна.

– То есть вы хотите сдать экзамен лично мне в устной форме. Правильно я вас понял?

– Да, именно так.

– Мысль неплохая, но таких прецедентов у нас еще не бывало. К тому же у вас прекрасный испанский. Я уверен, что вы без труда со всем справитесь.

– В том-то и дело, что никак не справлюсь. Давайте я создам прецедент!

Он посмотрел на меня и ничего не ответил.

– Я слышала, что сахрави разрешают сдавать экзамен устно. Отчего же мне нельзя?

– Если вам нужны права только для вождения в пустыне Сахаре, то можете сдавать устно.

– Нет, мне нужны права, которые признают всюду.

– В таком случае письменный экзамен необходим. Экзамен состоит из вопросов с вариантами ответов, надо только выбрать правильный ответ, а писать ничего не нужно.

– Но в вариантах всегда кроется подвох. Я начну паниковать и ничего не пойму. Я иностранка, в конце концов.

Он тяжело вздохнул и сказал:

– Увы, я бессилен вам помочь. Все письменные работы мы сдаем в архив. Если вы будете отвечать устно, нам нечего будет предъявить. Ничего не поделаешь.

– Как же ничего? Можно записать мой ответ на пленку и сдать в архив. Сеньор полковник, ну подумайте сами!

Во мне вновь проснулась заядлая спорщица.

Он ласково посмотрел на меня.

– Вот что я вам скажу. Приходите спокойно в понедельник. Вы прекрасно все сдадите. Не надо нервничать.

Поняв, что ничего не выйдет, я перестала настаивать на своем, поблагодарила его.

Когда я уже направилась к входной двери, полковник снова окликнул меня.

– Погодите, я попрошу своих ребяток отвезти вас домой. Зачем вам идти пешком в такую даль?

«Ребятками» он называл своих подчиненных.

Еще раз поблагодарив полковника, я вышла наружу. Двое вытянувшихся в струнку «ребяток» поджидали меня у машины. Увидев друг друга, и я, и они вздрогнули. Это были те самые полицейские, которые хотели задержать меня за вождение без прав.

Я с подчеркнутой учтивостью обратилась к ним:

– Не смею вас утруждать. Если вы будете так добры и отпустите меня, я сама доеду до дома.

Убедившись, что на этот раз они не станут ко мне цепляться, я поехала домой.

Когда я вернулась, Хосе еще спал.

Все воскресенье я без устали зубрила учебник. В тот день мы ели только хлеб с молоком и сахаром.

На рассвете в понедельник Хосе сообщил мне, что отпросился у своего начальника, пообещав отработать в субботу, и поэтому поедет со мной. Мне этого совершенно не хотелось.

Тем не менее мы приехали на экзамен. У здания собралось целое столпотворение, человек двести-триста; сахрави среди них было большинство.

Письменный и устный экзамен проходят в одном и том же месте, прямо напротив сахарской тюрьмы. Рецидивистов в тюрьме не держат – те сидят в полицейском участке.

Большинство здешних заключенных отбывают срок за пьяные драки в кабаках из-за женщин, или же это рабочие с Канарских островов, подравшиеся по пьяному делу с местными сахрави.

Настоящих бандитов или шпаны в пустыне не водится, для этого здесь слишком безлюдно. Даже если и объявятся какие-нибудь хулиганы, им все равно негде будет особо развернуться.

Мы стояли и ждали, пока нас запустят внутрь, а заключенные наблюдали за нами с крыши напротив. Завидев какую-нибудь испанскую женщину без сопровождения, эти нахалы принимались хлопать в ладоши и, прицокивая языком, кричать наперебой:

– Эй, малышка! Красотка! Удачи на экзамене! Не боись, держи хвост пистолетом! Мы тут все за тебя горой, за такую-то заводную кралю!

Эти грубияны предавались своему красноречию с таким энтузиазмом, что я не выдержала и расхохоталась.

– Видишь? А ты еще одна собиралась сюда ехать, – сказал Хосе. – Если б не я, они бы и тебя малышкой обозвали.

Меня же скорей забавляли эти чокнутые на крыше. Во всяком случае, мне еще не доводилось видеть столько ликующих преступников сразу. Прямо-таки очередная «удивительная история нашего времени и древности»[17].

На экзамен явилось более двухсот человек. Кто-то экзаменовался впервые, кто-то повторно.

Полковник в сопровождении другого сеньора открыл дверь в здание. У меня вдруг бешено заколотилось сердце, закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Пальцы рук онемели так, что я не могла их согнуть.

Хосе крепко держал меня за руку. Отступать было некуда.

Те, чье имя называли, послушно, словно агнцы на заклание, брели к входной двери и исчезали в ней, как в черной дыре.

Полковник назвал мое имя. Хосе легонько подтолкнул меня; делать было нечего, и я пошла.

– Доброе утро! – со слезами в голосе поздоровалась я с полковником.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Сядьте, пожалуйста, с правого краю в первом ряду, – строго отчеканил он.

Кажется, он никому больше не указывал, где садиться, подумала я. За что же мне эта крестная мука? Видимо, он мне не доверяет…

В экзаменационном зале царила мертвая тишина. Экзаменационные билеты уже лежали под сиденьями экзаменующихся. Все билеты были разные, так что списать у соседа все равно не получится.

– Ну, начнем. В вашем распоряжении пятнадцать минут.

Я достала из-под сиденья свой билет. По нему, как муравьи, расползались непонятные буквы. Я ни слова не могла разобрать.

Из последних сил я попыталась успокоиться и собраться, но все было напрасно: эти муравьи говорили на неведомом мне языке.

Я положила билет и карандаш на парту и откинулась назад, сплетя пальцы рук.

Хосе за окном видел, как я вдруг приняла «позу самосозерцания» и, должно быть, с трудом сдерживал порыв ворваться в класс и разбудить меня с помощью палки.

Посидев немного, я снова взглянула на билет. На этот раз все было понятно.

Тут-то я догадалась, почему меня посадили на эту голгофу. Вот какие вопросы были в моем билете:

Вы ведете машину и видите красный сигнал светофора. Что вы сделаете?

1. Прибавите скорость.

2. Остановитесь.

3. Начнете сигналить.