Шрифт:
Закладка:
Шагаю быстро, отчаянно, пытаясь заглушить в себе тот пожар, который пылает внутри меня последние двадцать четыре часа. Я даже представить себе не могу на что был готов, не запали нам моя мать. Это просто сумасшествие, гормоны? Смешно, мне не восемнадцать, чтобы шуршать крышей от того, что перед глазами замаячила смазливая мордашка. Тогда что же это? Пресловутая порочная страсть и влечение, когда мозги плавятся, а твоим доминирующим органом становится тот, кто обитает в штанах? Схватив ручку двери, пытаюсь её открыть, не получается, в этот же момент вижу, как из спальни выходит Лиза, на ходу поправляя волосы. Она не ожидала увидеть меня здесь, я тоже не рассчитывал, что мы сможем пересечься вот так.
Мы смотрим друг другу в лицо, она ни капельки не смущается, как мне кажется, но только один факт указывает на то, что девушка нервничает: пальцы ее левой руки сминают юбку, я понимаю, что Лиза это даже не осознает. Она смотрит, как я сокращаю между нами расстояние, и не пытается куда-то сбежать.
Уверенно касаюсь рукой ее затылка и нетерпеливо, жадно, с долей надрыва влипаю губами в сочные губы Лизы. Какая же она податливая, не менее желанная, чем в ту ночь. Не сразу соображаю, что издаю какое-то утробное рычание, когда поцелуями покрываю её шею, а она выгибается навстречу и сладко стонет на ухо.
— Девочка моя, сладкая, — бормочу с надрывом, не до конца осознавая, что творю.
— Отпусти меня, нас увидят. Ты что добиваешься? — Неожиданно злобно на ухо звучит на ухо шипение Лизы, девушка больно щиплет меня за живот.
Это отрезвляет меня, но ненадолго, вместо того, чтобы дать ей уйти, хватаю Лизу на руки и тащу в свою комнату. Я рехнулся, если в тот момент думал, что у нас может что-то быть.
— Я буду кричать, ты сошел с ума! Ничего у тебя не получится!
Это о чем она? Я пытаюсь включить мозг, но желание завладеть телом этой девицы преобладает до тех пор, пока она не застыла, превратившись в недвижимое существо. Это какое-то безумие. Я скачиваюсь с Лизы, в отчаянии прижимаю ладони к лицу и рычу. Я ничего подобного себе в жизни не позволял. Но получается, что только что я пытался, даже противно это слово называть, принудить Лизу к банальному перепихону.
Шумно выдыхаю, сползая на край кровати, поворачиваю голову и вижу, как по щекам Лизы текут слёзы. Сейчас она выглядит испуганной и беззащитной, скрестив руки на груди. Юбка сбилась на талии, а мои глаза невольно скользят по красивым ногам, тонким белоснежным трусикам.
— Прости, — падаю рядом с ней, пытаясь кончиками пальцев стереть текущие по щекам слёзы, — прости, только не так всё должно было быть.
— А как?
Лиза всхлипывает, смотрит с дикой болью в глазах, чем совершенно меня сбивает с толку. Да она дрожит от страха, ей, возможно, противен тот факт, что я позволил себе лишнего.
Мне нечего сказать, потому что здравый смысл смешался с похотью. Да я и сам не знаю, как именно всё должно было бы быть. Начинаю понимать только одно: мне нужно было её искать ещё год назад, чтобы окончательно что-то решить для себя: или нырнуть с головой в отношения с девчонкой, или просто пресытить свою страсть и похоть.
Мы продолжаем молчать, я в очередной раз пытаюсь совладать со своими демонами, Лиза неуклюже дрожащими руками поправляет юбку, сползает с кровати.
Не пытаюсь её остановить, я предельно накосячил сегодня. Впереди есть время для каких-то выводов. Я их обязательно сделаю, но не сейчас.
Дверь в спальню тихонько закрылась, от Лизы, из напоминаний, остался только вкус поцелуя и легкий шлейф её духов, да еще может быть легкая помятость постели на которой она лежала.
Сваливаюсь поперек кровати, расставив руки в стороны. Дискомфорт в теле бесит, душа разрывается.
— Что ты хочешь? — Произношу вслух самому себе, но ответ не слышу, его нет.
Мама права, я должен что-то менять, должен наконец-то решить, как быть дальше. Мне срочно нужно поговорить с Мариной, без этого двигаться в каком-либо направлении бессмысленно.
26 глава
Лиза
— Что случилось?
Этот вопрос за последние сутки прозвучал если не тысячу раз, так сто или двести — точно. В тот день Мирон отыскал меня в спальне, где я пыталась привести своё лицо в порядок. Мне сейчас даже страшно представить, что случилось бы, застукай нас Мирон на кровати в спальне Самойлова.
Я такая дура, сама не понимаю, что творится внутри меня, безумие какое-то. Во мне соперничают два несочетаемых желания: прикоснуться к нему и сбежать подальше без оглядки, спрятаться и забыть всё, как дурной сон. Но теперь я уверенно точно: моя душа не спокойна. Тот напор, с каким Самойлов припал к моим губам, и испугал меня и как-то возбудил. До сих пор не могу понять, как же у меня получилось сопротивляться собственному порыву. Попытка оттолкнуть, прогнать мужчину была правильной. Это же нужно быть совершенно безголовым, чтобы заниматься подобным под носом у всей родни.
Николай думал иначе, по крайней мере, это читалось в его поступках. Видимо моё врожденное чутье подсказало, что подобный акт страсти был специально спровоцирован дядей. Самойлов отлично знал своего племянника. Он мог предположить, что Мирон не будет столь терпелив, дожидаясь меня за столом, и, естественно, отправится искать, а перед глазами прелестное представление: любимая девушка сосется с дядей.
Больше ничего адекватного не посещает голову, сплошные подвохи со стороны Самойлова.
— Я тебе всё предельно ясно рассказала, в глаз попала ресничка, повторять дальше?
— Ты эту сказку кому-то другому придумай. Я не слепой, видел, что Самойлов тоже куда-то подевался.
И так второй день. Эти расспросы с пристрастием порядком вывели меня из хлипкого состояния равновесия. Теперь даже под дулом пистолета я не признаюсь Мирону в том, что пересекалась с его дядей. Чтобы этот собственник пошел и устроил скандал в доме бабушки? Никогда.
Вечер среды оказался сущим адом. Мирон вернулся домой во взбешенном состоянии. Проверив, спит ли Ника, он уверенно схватил меня за руку и утащил в гостиную.
— Что случилось? Ты что себе позволяешь?!
— Самойлов сегодня утром расстался
