Но, по словам ученого, только то, что «Проникатель» работает, уже говорит о правильности выбранного принципа. Любого другого, позволившего себе такие фокусы, прокуратор уже как минимум посадил бы в карцер. С формулировкой: «За разбазаривание государственных средств». Но Якху благоволил сам император, и лаборатория приступила к созданию более крупной модели.

И вот сегодня всем заинтересованным сторонам наконец-то станет ясно, на что потрачены полтора миллиона сестерциев. Специально для размещения «Большого проникателя» к физической лаборатории был пристроен ангар. Чисто внешне машина впечатляла. Металлическая арка, высотой сорок локтей. Это массивное тело пронизывает квадратный проход, шириной десять локтей. Внешняя обшивка выполнена из листов полированной бронзы. На боковых стенках расположены причудливые хрустальные конструкции, похожие на люстры. Между ними находятся утопленные в небольших углублениях обсидиановые стержни. Вся внутренняя поверхность прохода исписана заклинаниями. Буквы нанесены вперемежку золотой краской и дегтем.

Яркий свет, висевших под потолком громадного помещения, газовых шаров отражаясь от полированных панелей машины, бросал блики в глаза наблюдателей. А их в этот вечерний час собралось немало. Сервилий Якх пригласил на испытания большую группу ученых университета. Тут присутствовали почти все деканы и руководители лабораторий. Многие с помощниками и лаборантами. На фоне этой шумной толпы несколько потерялись представители власти. Прокуратор Скифии Плавтий Паллант захватил с собой, кроме Постума, своего дворецкого Руфина и личного советника Цезония Приска. Обещанный Робирием десяток внутренней охраны уже разошелся по залу, совершенно пропав из виду среди конструкций вспомогательной аппаратуры. На всякий случай центурион приказал легионерам прийти в полном боевом: два М-жезла, стальной меч, серебряный и обсидиановый кинжалы, доспехи из черной бронзы с вытравленными на них защитными заклятиями.

Прошло почти сорок минут после заявленного времени начала испытаний, но два десятка лаборантов Сервилия всё ещё продолжали суетиться возле «Проникателя». Напряжение в зале нарастало. Даже невозмутимый Постум начал нервничать, чего не случалось с ним со школы. Центурион украдкой приложился к фляжке с вином. Наконец лаборанты отошли от машины, а Якх, взобравшись на пульт управления, напоминающий престол китайского мандарина, призвал всех присутствующих к тишине. Гул голосов постепенно затих. Было отчетливо слышно, как Сервилий, повернув несколько золотых рычагов на своем пульте, начал читать заклинание.

Раздался скрежет, все подвижные части на арке стронулись с места. Стали вращаться хрустальные «люстры» и обсидиановые стержни. Внутри корпуса машины тоже началось движение. Через узкие вертикальные смотровые щели было видно, как в глубине крутятся гигантские маховики. Скорость вращения постепенно увеличивалась, появилась мелкая вибрация. Свет в зале стал мигать. Наблюдатели застыли на месте, буквально придавленные к полу всё возрастающей мощью.

Шары под потолком зала погасли окончательно. Мрак немного рассеивали светящиеся навершия рычагов на пульте Сервилия. Внезапно появился ещё один источник света — загорелись красным и синим огнем буквы заклинаний, покрывающие внутренность прохода. Затем раздался громкий, хлестнувший по ушам щелчок, зал залило белое сияние. Люди, стоящие прямо напротив проема «двери» успели увидеть, как в дальнем конце прохода появилась картинка. Зеленые холмы под ярким голубым небом. Затем изображение заполнил какой-то движущийся объект. С ужасающим грохотом из «двери» выскочил громадный механизм на толстых рубчатых колесах. За большим стеклом квадратного оранжевого домика, установленного в передней части колесницы, были видны перекошенные лица людей. Отбрасывая как кегли подвернувшихся на пути гостей, чужая машина проскочила всю лабораторию вдоль, и врезалась в наружную стену. Стена, усиленная для надежности защитными заклятиями удар выдержала. Домик на передке смялся словно бумажный, колесницу отбросило на несколько локтей назад.

Снова, как перед началом испытания, наступила тишина. Только теперь её с полным правом можно было назвать «гробовой». Сервилий торопливо дернул на пульте несколько рычагов и произнес короткое заклинание. Механизмы «Проникателя» стали останавливаться. Сначала появился свет, потом пропала вибрация. Люди стали приходить в себя. Кто-то уже пытался оказать первую помощь пострадавшим. Зал стали заполнять стоны раненых и резкие команды очнувшегося центуриона. Легионеры осторожно замыкали кольцо вокруг «пришельца».

В боковой стенке оранжевого домика откинулась дверца и на пол кулем вывалился окровавленный человек, в замызганной пятнистой, желто-зеленой одежде.

— Брать живым! — скомандовал центурион. Легионеры взмахнули М-жезлами, набрасывая на чужака заклятье сети.

Водитель КАМАЗа Анатолий Павлович Буяр, приподнял голову и оглядел мутным взглядом столпившихся вокруг людей, одетых, словно с картинки из учебника истории древнего мира. Короткие туники, сандалии-котурны, на поясах впечатляющий набор холодного оружия, на головах гребенчатые шлемы. «Черт, сколько раз зарекался не пить за рулем! Мало того, что в какой-то сарай влетел, так ещё и глюки пошли!» — подумал Анатолий Павлович и умер.

6 ГЛАВА

Наше появление в деревне Спицыно произвело настоящий фурор. Посмотреть на красавцев-военных сбежалось все население. Вдоль плетней выстроились целые семьи. Мужики смотрели на нас устало, бабы с угрюмым безразличием, парни с задорным вызовом, а молодые девки кокетливо-завлекающе. Даже древние старики выползли на крылечки, а детвора бежала рядом с лошадьми, порываясь подержаться за стремя. Видимо, гости в этот медвежий угол заглядывают не часто.

У самого большого и крепкого дома деревни нас с поклонами встретил дядька, представившийся старостой. Он с ходу стал сетовать на бедную жизнь, не позволившую селянам достойно встретить дорогих гостей.

— Скажи-ка, уважаемый, что за людишки в окрестностях озоруют? — прервал я словоизлияние старосты.

— Дык, это должно быть шайка атамана Данчука, — после минутного раздумья, сопровождаемого почесыванием затылочной и лобной частей головы, ответил староста. — Они весной с юга пришли, несколько наших парней сманили, ироды. Барин наш уж и губернатору жаловался, тот обещал прислать солдат, да всё чтой-то тянет. Ведь вы же, господа хорошие, не от губернатора?

— Бери выше, старичок, — небрежно сказал Эйвазов, — мы из самого Санкт-Петербурга. От царя-батюшки посланы к вашему барину, Федору Федоровичу. А в нескольких верстах отсюда наткнулись на разбойников!

— Ой, беда то какая! — заголосил староста. Он, видимо, только заметил, что мундиры наши выпачканы и порваны. — Да неужели эти охламоны посмели на вас напасть?

— Да уж, посмели! — Ответил я, — но это решение оказалось для них губительным. Больше эти уроды вас беспокоить не будут! Пошли кого-нибудь прибрать тела, они за ручьем лежат. Их там десятка три, вместе с атаманом.

После моих слов народ зашумел. Краем уха я услышал, что в толпе высказываются предположения, сколько людей потеряли мы, разбираясь с разбойниками. Хотя некоторые уверяли, что такие ухари вполне могли обойтись без потерь.

— Ладно, уважаемый, недосуг мне с тобой разговаривать, — решительно сказал я. — У нас государственное дело! Немедленно проводи нас до дома вашего барина!

— Сейчас, сейчас, господа хорошие, — засуетился староста. Он стал вполголоса отдавать распоряжения. Несколько мальчишек и парней