Внизу на страже крепости стояли аллегорические фигуры женских пороков: Опасность, Высокомерие, Ревность, Бессердечие, Презрение, Язвительность (фр. Malebouche) и Холодность (Неприступность). Эти роли исполняли не дамы, а мальчики-хористы из часовни Генриха, одетые в костюмы, напоминавшие наряды индианок. Действие начиналось с появления группы отважных рыцарей, среди которых был и сам Генрих, одетых в синие атласные плащи и золотые головные уборы. По сюжету рыцари должны были атаковать стражей крепости и спасти дам, прятавшихся в башнях. Генрих исполнял роль Влюбленного, а во главе отряда рыцарей выступал актер, изображавший Страстное Желание,– это мог быть хормейстер Уильям Корниш, написавший сценарий; сейчас он был одет в костюм из алого атласа, расшитый золотыми языками пламени. Когда Страстное Желание предложил дамам спуститься вниз и поприветствовать его соратников, они отказались, и тогда начался потешный бой. Это была фарсовая комедия с шуточной осадой крепости, залпами из бутафорских пушек и метанием фиников и апельсинов в стражей, на что те отвечали выстрелами из фальшивых луков и мушкетов, в то время как дамы из башен забрасывали рыцарей сахарным драже и поливали розовой водой19. В конце концов крепость пала, ее защитники разбежались, и рыцари смогли освободить добродетельных дам из Зеленого замка, после чего все «мило танцевали» и только под конец сняли маски. Затем Уолси пригласил гостей в банкетный зал, где были поданы сладкие вина и десерты20.

Личности дам, скрывавшихся под масками, можно установить по сохранившимся отчетам о празднике. Сестра Генриха, герцогиня Саффолк, изображала Красоту, а Гертруда Блаунт, дочь лорда Маунтджоя, а теперь и супруга двоюродного брата короля Генри Куртене, представляла Честь. Элизабет Браун досталась роль Щедрости, а Элизабет Даннет – роль Милосердия. Элизабет Браун приходилась сестрой Энтони Брауну, самому молодому из школьных приятелей Генриха. Вскоре Элизабет Браун с Анной станут лучшими подругами. Элизабет Даннет была женой или дочерью Джерарда Даннета, оруженосца Генриха. Обе дамы состояли в свите Екатерины и сопровождали ее на Поле золотой парчи21. Однако для нас наибольший интерес представляют личности трех последних дам, жизненным путям которых было суждено тесно переплестись в дальнейшем. Джейн Паркер, дочь лорда Морли, которая вскоре обручится с молодым Джорджем Болейном, изображала Постоянство. Сестра Анны, Мэри Болейн, представляла Доброту, а сама Анна – Стойкость22.

В выборе Генрихом девиза «Она ранила меня в самое сердце» и роли Влюбленного угадывается скрытый мотив. Вскоре после маскарада, если не раньше, одна из сестер Болейн становится его любовницей – это была не Анна, на которую он тогда едва ли обратил внимание, а более искушенная Мэри. Возражений со стороны отца не было. Человек, хладнокровно присвоивший себе собственность престарелой матери, не испытывал угрызений совести, используя своих детей для улучшения благосостояния и социального положения семьи. Более решительных действий можно было ожидать от Уильяма Кэри, и он действительно ни минуты не сомневался в необходимости действовать. Поняв, что это поможет ему быстрее продвинуться по карьерной лестнице, он с легкостью уступил супругу своему королю.

Мы не можем с уверенностью утверждать, что сама Мэри была легкой добычей. Если верить язвительному замечанию, которое приписывают Франциску и которое распространилось благодаря папскому нунцию во Франции, «она уже оказывала услуги» ему и его придворным и заслужила репутацию «фривольной девицы и самой бесстыжей из всех» (итал. una grandissima ribalda, et infame sopra tutte). Проблема заключается в том, что оригинальный текст послания, найденный в кипе документов, хранившихся сначала в замке Святого Ангела, а теперь в Ватикане, не содержит подтверждений того, что Франциск когда-либо говорил такое. Известно только, что в марте 1536 года он участвовал в очернительской кампании, направленной не столько против Мэри, сколько против Анны. За отсутствием более убедительных доказательств вопрос о моральном облике Мэри остается открытым23.

Мэри была не первой любовницей Генриха. Здесь будет не лишним проследить историю его любовных связей. Его ранние интрижки были мимолетными увлечениями, однако в 1518 году, после того как Екатерина разрешилась от бремени мертворожденной девочкой, Генрих вступил в связь, которая продлилась несколько лет, с Элизабет Блаунт, дочерью сэра Джона Блаунта, представителя старинного рыцарского рода24. Есть мнение, что сводником в этом романе выступил Уильям Комптон25. Элизабет (более известная как Бесси) была одной из камеристок Екатерины и слыла красавицей. Внешность Анны была не столь примечательна, поэтому Джон Барлоу позже назовет ее «довольно красивой».

В июне 1519 года от этой связи у Генриха родился сын. Когда приблизился срок родов, Генрих отправил Бесси в уединенное поместье в Эссексе. Уолси было поручено устроить все наилучшим образом, а Екатерина сделала вид, что ничего не замечает, посчитав, что это было бы ниже ее достоинства. Она знала о громких романах своего отца Фердинанда и сводного брата Филиппа Красивого. Мы не можем знать наверняка, однако возможно, что именно тогда она впервые задумалась о непрочности своего положения. В отличие от французской королевы Клод, она едва ли могла гордиться многочисленным потомством, хотя в этом и не было ее вины. Быть может, поэтому она стремилась сублимировать свои тревоги: любое подозрение в неверности Генриха усиливало ее непоколебимую приверженность католической вере и устоям брака. Она сохранила эту твердую позицию до конца своих дней26.

Получив от Уолси известие, что новорожденный мальчик здоров, Генрих признал его своим сыном, дал ему имя Генри Фицрой[57] и пожаловал щедрую сумму на его воспитание и образование; при этом он поспешил отделаться от Бесси, выдав ее замуж за молодого и богатого наследника Гилберта Тэлбойса. Он убедился в том, что способен зачать сына, однако повторения подобной скандальной истории не хотел27. В этом смысле связь с замужней дамой была более безопасна: вопрос контрацепции не стоял так остро, поскольку по закону ребенок от внебрачной связи все равно признавался ребенком мужа28.

Как тонко подметила Маргарита Ангулемская, сохранить любовную связь в тайне было невозможно. Слухи о новом увлечении короля быстро облетели весь двор, и вскоре в кулуарах уже шептались об этой новости. Во многих источниках повторяется информация о том, что Генрих открыто признавал эту связь и даже назвал военный корабль в честь Мэри Болейн, однако подробное ознакомление с оригинальными рукописями из Британской библиотеки приводит нас к совершенно иным выводам. Оказывается, это было торговое судно водоизмещением 100 тонн, принадлежавшее семье Болейн еще с тех времен, когда они занимались торговлей сукном. Вице-адмирал Генриха приобрел его за 352 фунта 8 шиллингов 6,5 пенса