Полиции тоже не было. Берт всё также лежал на спине, ощущая, как его источник сил пропал. Не был выкачен до дна, а именно пропал. И Альберт, после стольких лет сухих глаз, заплакал. Высушенная, уже почти зашедшим солнцем, земля впитывала его слёзы. Ещё вчера он бы сказал: «нет смысла спрашивать судьбу «ну почему я?». Просто так получилось. Оказался в не нужном месте, в не нужное время». Но сытый, голодного не поймёт, а здоровый – избитого. Рядом не было никого. Именно в этот момент люди решили спрятаться за шторы, обойти двор стороной. Почти все свои сбережения он уже потратил, а деньги, которые были на карточке, наверняка уже сняли. Избили, обокрали, унизили, а ведь ещё нужно где-то жить. Из всего что у него было, у него осталось лишь сфера. От осознания своего настоящего и совершенно не ясного будущего, Берта скрутило. Он повернулся на бок, поджав к груди колени, вцепившись пальцами в футболку. От чего бок на который пришёлся один из первых ударов взвыл острой болью. Не хватало кислорода, подкатывала рвота. Глаза уже не были сфокусированы и передавали мутную картинку в мозг. Берт не протестовал. Он отрицал, отвергал, отказывался реальность, в которой оказался. Но нужно было хотя бы встать. Находясь в тумане, он медленно приподнялся на локти. В боку так резнуло ножом, что Алик вскрикнул. Зрение тут же начало свою работу. От увиденного у Ала перехватило дыхание. Один не заметный объект, штрих карандашом на двадцатиметровом полотне, на земле, совсем рядом с лежачим, был чёрный волос. Морщась от боли, Алик схватил находку в тиски своей ладони и смотрел на него не отводя глаз. Уголки губ сами поплыли в стороны. Альберт аккуратно, без звуков, рассмеялся, что призывало только и ждавших момента – ножей, впивающихся в рёбра. Сжав ладонь в кулак, он, как мог быстро, снял рюкзак, расстегнул молнию. Вытащил его содержимое: аккумулятор, зарядка, сфера. Последняя была серьёзно изувечена снайпером, стрелявшим по Берту. В тот раз пуля пробила рюкзак и точно так же прошла бы и сквозь Алика, он отрикошетила от сферы. Свинец содрал с «удочки» весь металл, в месте куда попал. Из пробоины в корпуса торчали маленькие обрывки ткани, напоминающей марлю. Внутреннее устройство сферы напоминало торт – множество слоёв электрических плат, параллелепипед тянущийся от квадрата снаружи и, наверно до самого дна. Что больше всего удивило Альберта, когда он первый раз смотрел внутрь этой машины, так это трубки, идущие сверху вниз, как меридианы на глобусе. Трубки светились слабым, еле заметным, но синим светом. Пуля разорвала не только корпус, но и откусила часть микросхемы, и порвала одну из трубок. Почти вся жидкость находившиеся в ней – выплеснулась на дно рюкзака, но светится оно от этого не стало. Сейчас же Алик собирался использовать сферу по её назначению – держать людей на поводке. Он не знал, заработает ли повреждённое устройство, но стоило хотя бы попытаться. «Интересно, через сколько эта мразота прибежит ко мне? К тому моменту у меня должна быть добротная арматурина» - хохотал у себя в голове Берт. Он включил аккумулятор, выставил на зарядке значение в сто вольт. Створки шара послушно разошлись в стороны. Даже раненая – сфера не капризничала. Дрожащей от чувств, мыслей, эмоций, выплёскивающихся через края души Альберта, он положил волос в чистые, металлические края куба. Створки захлопнулись, пару раз вздрогнув, как мотоцикл перед стартом, механизм занялся обработкой полученного материала. Алик не выпускал сферу из рук. Ему была приятна её вибрация, скорое подключение к мозгу того урода и, конечно, шанс ему отомстить. «У меня в рюкзаке не карты, зараза, у меня там устройство из будущего, нахрен! Просто протянуть денёк, найти железную трубу и дождаться встречи с ним. Дождаться встречи с ним».

***

Телефон зазвонил, когда Сорокин уже выходил из УВД. Рыбину поставили гипс и отправили на долгий больничный. После травмпункта он и Сергей ехали в аптеку за костылями, поэтому скучать не приходилось.

- Да, Егор Николаевич. Они? Уверены? Спасибо за работу, я с вами ещё свяжусь! – он сунул телефон в карман и побежал к служебной машине. Хлопнув дверью, снова достал телефон, параллельно крутя ключ зажигания.

- Витя! Витя! – крикнул он в трубку. Тойота Сергея вклинивалась в поток машин на проспекте Столетия. – Щас Егор звонил, ну который Егор Николаевич, мы нашли этих говнюков! Готовь СОБР, будем брать на месте! Если сопротивляться будут – стрелять на поражение. В смысле о ком? Ну их ещё «новым ОПГ» окрестили. Да, да они. – Тойота гнала по проспекту, пытаясь наверстать расстояние отделявшее её от машины ОПГ, но оно было слишком велико. – Адрес я скажу, пусть парни просто наготове будут, жди моего звонка. – Сергей, идя на обгон, при этом управляясь с рулём одной рукой, а другой ища в телефоне контакт диспетчера камер.

- Егор, где они щас едут? Зараза, далеко. Так, не вешай трубку! Будешь сообщать, куда они повернут и всё такое. – Следователь был весь как на иголках. Этот шанс нельзя упускать! Если поймать их сейчас, то можно избежать следующих жертв. Просто догнать их и звонить Вите в СОБР – вот чего желал Сергей.

***

Сумерки шли на убыль. Алик перебрался на скамью.

- Хоть скамья хорошая, широкая. Хоть что-то есть хорошее сегодня! – отмечал он. Сфера уже перестала гудеть и сейчас лежала на рюкзаке у спинки скамейки. Из дыры в корпусе выходил слабый, но приятный глазу, синий свет. Берт лежал на лавочке, поджав ноги и изобразив подобие позы зародыша. В голове была пустота. Он выгорел, выжег всё чем питались эмоции. Любые. Просто взгляд на сферу, на спинку скамейки, на тёмно-синее небо. Оно было без звёзд, просто один цвет и это даже нравилось Алику. Воздух, конечно, остывал, но ветра не было, не было и звуков. Молчало всё. «Эту ночь проведу здесь, а там видно будет. Как-нибудь определюсь. Дышать разве что сложно – бок болит. Наверно, сломано ребро» - совершенно спокойно рассуждал он. «Сферу может вообще отдать им и всё? Ну вот зачем она мне? Зависимость? Может вылечусь. А хотя, всё равно. Заберут, ну так заберут». – он положил шарик в рюкзак. Тогда он не знал зачем это сделал. Но пройдёт ещё несколько десятков лет, прежде чем он перестанет не предумышленно прятать свои вещи в карманы, сумки находясь на улице. Картинка начала мутнеть, веки