Некоторые вещи лучше игнорировать для своей же безопасности. Навыки Хайсо или сверхтехнологичный глаз Спящего Лиса. Сложнее с протезами, потому что я, уже мало-мальски понимающий возрастающую кривую технологического прогресса, вижу, что соединение механизма с нервной тканью человека — должно находиться за пределами возможностей этой цивилизации, но вот, оно есть. Люди используют протезы, причем даже на самом простом бытовом уровне, к примеру, мой учитель истории, Хаташири. Но это…

Лена шумно выпустила воздух, сжимая кулачки.

— Ты же киборг, да? — сделал уверенную догадку я, — Тебе провели массовую имплантацию внутренних протезов, заменили часть скелета. Причем, сделано это было…

Хлобысь!

Я получил по лицу.

— Скотина!! Сволочь! Хамло!! Сам ты робот, кретин бесчувственный!!! — начала разоряться Киберсойка, кидаясь на меня с кулаками, — Как куклу… Гаааад!!!

Что тут делать — рецепт, к счастью, известен. Сажать на колени, удерживать от насилия, гладить по голове. Молча. Женщинам такое нравится.

Через минуту борьбы и минуту сопения появляются слезы и сопли, объятия становятся взаимными, мне тычутся носом в пиджак. Через три минуты начинают рассказывать историю.

Стандартная поездка всей, редко собирающейся вместе, семьей, стандартное покушение на отца или мать. Или на них всех. Нестандартным было то, что водитель умудрился пропустить противотанковую мину передним колесом, но на развороте задел задним. Та взорвалась ровно под Леной. Бронированный спецавтомобиль каким-то чудом уцелел, все, кроме рыжей отделались десятком переломов, а вот её искалечило наглухо, чудом дожила до приезда скорой. Затем искусственная кома, недели и месяцы, выпавшие из жизни.

Жизни. Врачи утверждали, что ходить она не будет никогда, многие кости оказались растёрты в порошок, весь тазобедренный комплекс представлял из себя жуткое зрелище, не поддающееся восстановлению, но родители у Лены Сахаровой обладали куда большими ресурсами, чем даже врачи в лучшей из клиник Москвы. Чудом, огромными деньгами и ворохом подписок о неразглашении им удалось добиться для своей девочки сверхсекретной операции. Девушку, у которой всё ниже груди представляло из себя деформированные переломанные ткани, забрали, а через две недели вернули назад, вместе с сопровождением из десятка очень неразговорчивых людей.

Уже нормальную. В смысле ноги внизу и ровные, руки вверху и прямые, пися посередине и впродоль, а вовсе не поперек. И жопа тоже одной дыркой, если ты, сука такая, не до конца всё разглядел. Хам. Гад. Ненавижу.

Мораль этой истории была в том, что до этого печального инцидента Лена была известным хакером, но после нескольких лет, «вернувшись» на родные сайты из Японии, она стала никем. Ей пришлось бы начинать с самого нуля, чего она, лучшая из лучших, не хотела. Поэтому, в своё время, как следует позанимавшись со мной, а затем еще и получив полгода практики, Киберсойка захотела сократить время «раскрутки», поэтому и воскресила Бадасса, представившись им.

Пусть в совершенно других кущах, а вовсе не в Токио, пусть даже для того, чтобы подтвердить свою квалификацию, так сказать…

— А посоветоваться со мной тебе помешала гордость? — мрачно спросил я, — Не говорю о принятии помощи, просто посоветоваться?

В ответ я услышал запальчивое и на русском, что являюсь существом мужского пола, а она, Лена, как я мог недавно убедиться, женского. А им, бабам, не особо нравится, когда мужики мало того, что не обращают на них внимание, мало того, что трахают не их, так еще, как оказалось, и вообще на стороне кого-то трахают! Дополнительно! А внимания не обращают, козлы! И мама, как назло, из Японии уехала. И врут календари. И вообще она самая старая среди всех этих писюшек. Так что да, госпожа Сахарова изволили кинуть господина Кирью, намекнув на паре форумов в жопе даркнета о том, что Киберсойка и Бадасс одно и то же. А теперь появившийся подражатель угрожает своим существованием вбить ленкино реноме ниже плинтуса на веки вечные. А еще некое хамло её только что посмотрело, как больного хомячка, а потом одело… как ребенка.

— Думаешь, со мной это сработает? — ровно спросил я.

— Ну… — пробубнила Сахарова, но тут нас прервали.

В раздевалку ввалилась сильно потрепанная блондинистая румынка, щеголяющая лишь в нижней части своего национального костюма, но по-прежнему крепко сжимающая гуань дао. Выглядела она… побитой. По глазами наливались фингалы, нос был сломан, левая рука висела плетью. Да, потрепанной, но отнюдь не сломленной. Увидев нас, девушка вяло взмахнула своим оружием, а потом пробормотала что-то, что понять можно было и не зная языка.

«Убирайтесь. Мне переодеться надо».

Не удивительно, учитывая голый торс воинственной иностранки. Хотя там, в принципе, стесняться было нечего по причине отсутствия всего, кроме сосков.

Требование я счел логичным, поэтому, захватив пискнувшую Ленку, зачарованно пялящуюся на окровавленное лезвие алебарды, невозмутимо провел её мимо полуголой неадекватной девицы и её оружия. Вроде, всё что нужно и не нужно мне показали, поэтому можно вернуться назад в кафе. Заглядывать в комнату отдыха мне… не хотелось. Что бы там не произошло, оно меня никак не касается, тем более что там уже находятся какие-то люди, входящие и выходящие из помещения с озабоченными лицами.

— Ты злой и желчный сухарь, Акира Кирью, — прокомментировала мои выводы Сахарова, принимая от меня чашку кофе, — Но мне плевать на местные проблемы, свои есть. Ты мне поможешь?

— Зачем? — осведомился я, — Твои деньки в дарквебе давно позади, твои родители мультимиллионеры, через месяц тебе исполняется двадцать один год. У тебя нет ни одной причины восстанавливать своё имя в сети.

— Я была лучшей! — возмущенно зашипела рыжая в ответ, — Самой лучш…

…и она замолчала, уставившись мне через плечо. Обернувшись, я увидел на большом мониторе, через который ранее наблюдала бои парочка рабочих, довольно неприятное зрелище. Крепкий и неестественно широкий тип с голым торсом сидел на своем лежащем противнике, избивая его в мясо. Физическая сила широкоплечего была крайне велика, брызги крови летели от каждого удара, а на крики судьи победитель не обращал внимания. Трибуны восторженно гоготали, слышали аплодисменты и азартные выкрики.

— Боже, какой ужас… — прошептала Лена снова на русском.

— Мир «надевших черное», — уронил я, разглядывая, как глубоко дышащий победитель, весь в брызгах крови, поднимается с… ну да, скорее всего, трупа. Даже нельзя сказать, кем был человек раньше, его голова сильно пострадала от мощных ударов маньяка.

— Это не мир, это ад, — хрипло возразила мне девушка, — Акира, не знаю, чем