штата Мэн, возвращался домой после неудачного периода в Нью-Йорке, где он надеялся продать патент на усовершенствованное устройство для тканья тканей, изобретенное его отцом. Фиск немного знал об обработке текстиля еще со времен своей работы в компании Jordan, Marsh & Company. Показав Фиску свои чертежи, Гулдинг объяснил, что устройство, должным образом запатентованное в Вашингтоне, уже используется на многочисленных фабриках Новой Англии. Чтобы заставить текстильщиков выплатить причитающиеся им роялти за машину, потребуется лишь эффективная адвокатская помощь (которой у Гулдинга не было). Остановившись на цене в 20 000 долларов за права, Фиск быстро собрал эти деньги у Джордана и других инвесторов. В то же время, чтобы получить часть прибыли, он нанял команду адвокатов, чтобы начать десятки исков о нарушении прав, которые в итоге оказались весьма прибыльными.

Однако сделка с Гулдингом никак не облегчила насущную финансовую нужду Фиска. Для этого он снова обратился к своему самому стойкому благодетелю. На средства, предоставленные Эбеном Джорданом, в конце 1865 года Фиск вновь поселился в Нью-Йорке, снова в отеле на Пятой авеню. Здесь он обратился к Дэниелу Дрю - частому участнику внеурочных торговых сессий в отеле - с предложением от группы бостонских инвесторов (включая Джордана) купить Стонингтонскую линию пароходов Дрю: девять судов, курсировавших по Лонг-Айленд-Саунд между Манхэттеном и Стонингтоном, штат Коннектикут. От этого едва прибыльного предприятия Дрю был рад избавиться. Фиск продал его бостонскому синдикату за 2,3 миллиона долларов, получив при этом солидные комиссионные и, что еще важнее, завоевав внимание Дрю. Два бывших циркача отлично поладили. В течение нескольких месяцев Дрю, всегда находившийся в поисках еще одного дружелюбного брокера, который мог бы помочь ему в его манипуляциях с акциями Erie и других компаний, помог Фиску закрепиться в бизнесе. К весне 1866 года Фиск объединился с Уильямом Белденом (сыном друга Дрю) в фирму "Фиск и Белден", из офиса которой он активно представлял большую часть (хотя далеко не всю) купли-продажи дяди Дэниела.

Джим Фиск, являясь половиной компании Fisk & Belden, с удовольствием участвовал в череде акций Erie, которые Дрю разыгрывал до 1866 года, получая крупные брокерские комиссионные, а также извлекал выгоду из собственных инсайдерских спекуляций, совершаемых на хвосте у Дрю. Перестав быть овечкой, Фиск превратился в самого способного из волков Уолл-стрит. Брокер У. У. Фаулер писал после триумфального возвращения Фиска в финансовый квартал Нью-Йорка, что "светловолосый, шумный и раскатистый Джеймс Фиск-младший... . пришел в цирк на Уолл-стрит, как звезда-акробат: свежий, пылкий, сверкающий блёстками и делающий двойные сальто, очевидно, как для собственного развлечения, так и для большого круга зрителей. Он первый, последний и всегда человек театральных эффектов, грандиозных превращений, голубого огня".11

К концу 1866 года Фиск смог построить для Люси и ее подруги Фанни особняк стоимостью 75 000 долларов на модной в то время Честер-стрит в Бостоне. Он также приобрел самый дорогой номер в отеле "Пятая авеню" и стал постоянным посетителем лучшего ресторана города: Delmonico's, недалеко от финансового района на Бивер-стрит. Завтраки с шампанским, самые изысканные шелковые костюмы и трости с золотыми наконечниками стали его постоянной нормой. Актрисы и девушки из хора - постоянная процессия, ослепленная, как можно предположить, не только веселым остроумием и маниакальной энергией Фиска, но и безделушками, которые он так щедро раздавал.

Именно этот человек, гедонистический, яркий, бурный союзник Дрю, присоединился к мрачному, пуританскому Гулду в правлении "Эри" осенью 1867 года. Если Фиск был "голубым огнем", то Гулд - ничем иным. Фуллер, хорошо знавший обоих мужчин, писал, что "контраст между Джимом и Гулдом был полным. Джим был цветущим и любил застолья, и эта слабость начинала проявляться в его фигуре. Гулд был воздержан. Джим был громким и самоуверенным; Гулд был молчалив и казался неуверенным. Джим был смел, Гулд - осторожен. Джим говорил то, что думал; Гулд держал рот на замке. Джим любил тратить свои деньги, Гулд - свои. Джим был щедрым и открытым, а Гулд - нет. Но оба мужчины обладали неисчерпаемой работоспособностью и были необычайно умны. Объединившись, они составили грозную комбинацию".12

Глава 15

. НЕПРАВИЛЬНАЯ МАШИНА ЗАКОНА

Гоулд и Фиск пришли в совет директоров "Эри" в период конфликта интересов и различных, зачастую византийских, программ. Как раз в то время, когда собиралось новое правление, основное западное соединение Эри, железная дорога Атлантик и Грейт Вестерн (A&GW), перешла под управление управляющих. Сама же "Эри", спустя два года после смерти своего бывшего спасителя Натаниэля Марша, оставалась в полном беспорядке. Уже имея опасно высокий плавающий долг в 6 миллионов долларов, бесхозяйственная и физически разбитая железная дорога впервые столкнулась с конкуренцией со стороны недавно консолидированной, финансово и физически здоровой магистрали Вандербильта, протянувшейся от Атлантического океана в Нью-Йорке до Великих озер в Буффало. Еще больше неопределенности добавляло предполагаемое господство Вандербильта в управлении Эри. Всем, кто мог видеть, была ясна цель Вандербильта: в конце концов, по своему собственному неторопливому графику, получить полный контроль над "Эри" и таким образом установить господство над большинством главных линий, входящих в штат Нью-Йорк с запада. Тем временем у президента Erie Джона Элдриджа был только один интерес: Boston, Hartford & Erie (BH&E), в котором, по случайному совпадению, участвовал старый друг Фиска Эбен Джордан. Что касается старика Дрю, то на него можно было рассчитывать только том, что в любой момент он сделает то, что положит в его карман больше всего денег. Дрю оставался, по словам "Геральд", "дикой картой".1

Представление о Вандербильте как о движущей силе "Эри" медленно подвергалось сомнению, поскольку племянник Вандербильта Уорк согласился в октябре того же года, когда новобранцы Элдриджа в совете директоров предложили и приняли меру, гарантирующую проценты по облигациям BH&E на сумму 4 миллиона долларов. К удовольствию, если не к удивлению Элдриджа, предложение от "Эри" оказалось без большинства оговорок, которые были приложены к предыдущему предложению "Алой женщины" о гарантиях. Все, что требовалось от BH&E, - это в срок до января 1870 года поставить рельсы и подвижной состав, способный перевозить 300 000 тонн угля в год. После этого BH&E также должна была откладывать в пользу доверительных собственников облигаций доходы от прибыли с угля, достаточные для выплаты процентов по гарантированным облигациям. Примерно в то же время, что и эта сделка, Уорк присоединился к партии, когда несколько членов совета директоров (включая Дрю, Гулда и Фиска) вместе с несколькими посторонними (среди которых были партнер Фиска Белден, брокерские партнеры Гулда, Смит и Мартин, а также сам Коммодор) создали пул, призванный взвинтить цену на акции Erie, причем управлять этим пулом должен был бесспорный