Шрифт:
Закладка:
Насмотревшись на то, как кто-то из игроков закладывал все, не в силах себя контролировать, она однажды сказала мне: "Я за тебя боюсь. Пока я не смогу себя контролировать, я боюсь, что однажды тебе придется отвечать за мои долги. Продать кому-то за то, чтобы дали взаймы или простили долг… Я это уже видела, и не хочу однажды понять, что подписала какие-то кабальные документы в пылу игры. Лучше всего, если ты начнешь работать в приличном месте, и будешь там связан контрактом. С влиятельной женщиной связываться не будут".
Я очень не хотелось оставлять ее без присмотра и заботы, но признавал правоту, и от такой перспективы было страшновато. Но, с другой стороны, если я смогу найти хорошую работу, буду зарабатывать, возможно, я смогу как-то помочь нашему семейному бизнесу? Ну и, конечно, будет возможность встретить ту девушку, которой я понравлюсь, и которую полюблю сам… Вот эти последние соображения и "вытолкнули" меня из дома в самостоятельную жизнь.
Госпожа Илла меня сразу привлекала какой-то детской искренностью, непосредственностью и радостью от того, что мы удачно поменяли ее образ. Я начал мечтать, как увижу ее снова, снова порадую какими-то новыми моделями. И каково же было мое удивление и радость, когда мне рассказали о вакансии секретаря! Начальница в магазине относилась ко мне строго, но почти по-матерински заботилась, и считала достойным хорошей карьеры.
* * *
Я думал, что в новом доме придется осторожно исправлять ошибки моей начальницы, потому что она показалась мне молоденькой и немного неуверенной. Знаю, что нельзя критиковать женщину, тем более начальство, поэтому вслух ничего не сказал, но в душе переживал.
А оказалось, что она прекрасно знает, что нужно делать, хотя непривычно и удивительно добрая. По крайней мере, со мной была очень доброй. Может, в магазине она стеснялась? Я знаю, что она не прямая наследница, а была назначена правительством. Может, потому и так бережно относится к мужчинам?
Я только начал работать, а уже казалось, что знаю ее давно, и… влюбляюсь, похоже.
Поэтому и не сказал ничего о том, что мне пытались угрожать, и тем более не рассказал о том происшествии. Просто я даже не мог представить, как буду рассказывать этой доброй нежной девушке о подобной гадости. А рассказать Старшему — это ещё хуже. Не считаю его виноватым, но вряд ли он мне посочувствует, скорее, позлорадствует за спиной. Так что я готов был убить Ремира, который тут же передал госпоже все, что я ему рассказал. Но, на самом деле, в чем-то ему и благодарен. Я бы действительно не решился никогда. И я невероятно удивился, узнав, что Рем пережил что-то подобное. Он вообще был не похож на жертву. И я вовсе не стал его презирать, узнав эту историю. Ну, может, и я не буду противен госпоже Илле после сказанного…
Она позвала меня с собою, и, конечно, я с радостью повиновался! Хотя и боялся, что это только жалость. Не хочу, чтобы жалели, хочу, чтобы она снова смотрела на меня с удовольствием, с желанием, как однажды было! Я никогда не забуду тот раз, когда она шутила, смеялась, немного пугала — и подарила такие потрясающие ощущения!
Алина
Я взяла Марка с собой вместо плюшевого мишки, и, признаюсь, скорее для того, чтобы он меня успокаивал. Потому что сегодняшние открытия были ужасны. Одно дело, когда где-то в чужом доме происходит ужас-ужас, и ты спасаешь мужчин от этого. И совсем другое, когда они здесь, уже в твоем доме, сговариваются и терроризируют дорогого тебе человека. А этот человек слишком гордый, чтобы кому-то рассказать.
Я только молилась всем богам, чтобы никто из близко знакомых мне мужчин не оказался в этом замешан. Ремир не при чем, Марк ему поверил — ну, и я поверю, и понадеюсь, что никто из нас не ошибается. Надеюсь, это не те привлекательные мужчины, которых я "протестировала" первыми. Хотя прекрасно понимаю, что с женщинами они могут быть чистыми зайчиками, а между собой грызться хуже волков.
* * *
В постель улеглась в коротенькой ночнушке из хлопка, с тонкими бретельками и с легкомысленными полевыми цветочками на ткани. Сейчас я совершенно не хотела быть секс-бомбой или роковой женщиной. Хотела просто успокоиться, перестать думать о плохом, обнять Марка и заснуть.
Но, когда ладонь коснулась теплой гладкой кожи, погладила бицепс, потом зачем-то начала путешествовать по мускулистой спине, сон слетел мгновенно. Я полностью повернулась к Марку, взлохматила его короткие волосы, шепнула: "А эта прическа тебе очень идёт!", а потом легонько прикусила за мочку уха. Потом, забавляясь, так же поступила с его плечом, напоминая себе начинающего вампира, и лизнула место укуса. Запах чистого тела, приятный слабый запах туалетной воды, и знакомый запах любимого мужчины.
— Не думай больше о плохом! — шепнула ему в ухо. — Раздевайся полностью! Ты же не против? — уточнила на всякий случай, но ещё до его энергичного отрицательного мотания головой по искреннему изумлению поняла, что точно не против!
От остальной одежды Марк избавился мгновенно, и светильник в углу показал загорелый мускулистый торс, широкую спину и подтянутые ягодицы. Здесь, в новом теле, на новой планете, где никто не знает меня прежнюю, почему-то появился у меня нездоровый интерес к красивым мужским задницам. Или это абсолютно здоровый интерес? Это же красиво и сексуально!
— Марки, ты очень красивый, везде красивый! — промурлыкала, поглаживая спину и переходя на ягодицы. Мимолётно испугалась, что это вызовет у него неприятные воспоминания, но Марк чуть напрягся, а потом расслабился, позволяя делать с ним все, что хочу. Ну, может, он поймет, что я отношусь к нему ничуть не хуже после всего случившегося? Желание у меня точно не пропало.
— Марк, Марк, — прошептала, и тут увидела слегка побледневшие синяки на его теле. Твари какие! Наклонилась и поцеловала темные отметины, словно стирая их из его памяти. Марк начал оборачиваться, кажется, тоже вспомнив, что я могу что-то увидеть, но я легонько провела ногтями по внутренней стороне бедра — и он забыл обо всем! А когда попросила перевернуться и так же стала подниматься ноготками вверх по бедру, нарочито игнорируя член, который Марк очень старался контролировать, и у него почти получалось… И тут почувствовала желание ощутить его в себе, такого красивого, сексуального, сильного, моего! Никому не позволено диктовать, кто мне подходит, а кто — нет.
Осторожно села сверху,
