была возможность, Анна хотела на время забыть о них и полностью отдаться во власть природной красоты.

Однако рассвет, к большому сожалению Анны, не вечен. Яркое солнце поднялось высоко в небо, освещая землю потоком жарких лучей.

Встав со ступеней, девушка огляделась. Если обрести свободу, выйдя через ворота, не удастся, то можно найти другой выход. А для этого следует обыскать двор. Анна так и поступила. Она прошлась по территории, на минуту остановившись возле нерабочего фонтана. Оглядела каждый уголок двора в надежде отыскать какой-нибудь проход. Но ничего. Во дворе, кроме деревьев, фонтана и подвала в задней части замка, тоже закрытого на ключ, ничего не имелось. По крайней мере, она найти не смогла.

Погрустнев, Анна вернулась к крыльцу и, расправив подол платья, присела, сложив ладони на коленях. Кажется, хозяин замка (а она не сомневалась, что это был именно он) просто позволил ей освежиться, будучи уверенным в том, что сбежать она не сможет. Но ни прелесть рассвета, ни утренняя свежесть не могли утихомирить беспорядочный рой мыслей в голове. Она то и дело думала об ожидающем ее забвении.

Вдруг за спиной послышался звук разбиваемой посуды. Анна вздрогнула и резко повернула голову назад. Но в коридоре никого не было. Анна встала с лестницы и направилась в дом, решив установить причину звука.

Ступая по полу, застеленному темно-красным ковром с золотистыми узорами по краям, Анна дошла до кухни и остановилась на пороге. На столе стояла ваза со свежими цветами. Нежно-розовые лепестки тюльпанов и маленькие цветочки гречихи поблескивали в солнечных лучах прелестным блеском. Анна в нерешительности разглядывала букет, не понимая, откуда он здесь взялся.

Ее взгляд сместился с цветов на серебряный поднос рядом с глиняной вазой. На нем стояли тарелка со свежеиспеченными булочками, посыпанными корицей, и чашка зеленного чая, аромат которого заполнил все пространство кухни.

Анна преодолела состояние ступора и перешагнула порог кухни. Приблизившись к столу, она заметила записку, лежащую на подносе рядом с тарелкой. Взяв ее в руки, она полушепотом прочитала написанные на бумажке волнистыми буквами слова:

«Приятного аппетита».

Аккуратный, хорошо разбираемый почерк показался Анне красивым. Она всматривалась в него, словно пыталась узнать по словам их владельца. Но внезапно буквы стали медленно передвигаться, расплываться по желтой бумажке и вдруг — взлетели в воздух. Немного покружившись, они рассыпались по каменным плиткам кухни.

Анна в удивлении отступила, снова ощущая в кухне чужое присутствие. Невольно задрожав от ощущения, будто ее спину прожигает чей-то взгляд, Анна резко обернулась. Но никого не было. Либо она просто никого не видела.

— Я знаю, что вы здесь, — наконец не выдержав, воскликнула она.

Ожидая услышать ответ, Анна стояла, не шевелясь, и почти не дышала. Но ответа не последовало.

— Почему вы хотите меня испугать? — задала она вопрос, судорожно озираясь по сторонам.

Она желала заметить хоть какое-нибудь движение, подтверждающее подлинность ее ощущений. Услышать голос преследователя, чтобы убедиться в собственной адекватности. Ведь в противном случае она просто сходит с ума, и тогда и слежка, и летающие по воздуху буквы просто мерещатся ей.

— Чем же я вас пугаю? — прозвучал вдруг холодный и столь долгожданный голос.

Анна обернулась на звук, показавшийся совсем близким. Однако не увидела его обладателя. Кто-то, будто надев шаль невидимку, стоял напротив нее и говорил с ней.

— Будь вы на моем на месте, вы бы не испугались странного поведения похитителя? — смело выставив грудь вперед, спросила она. — Вы пугаете меня тем, что не показываетесь и проделываете эти трюки, наподобие исчезновения записки. Но зачем?

Анна тяжело дышала. Бешено колотящееся сердце охватил страх от незнания, что произойдет дальше. Она подумала о забвении. Может, просто пришел ее час забыть свою жизнь и то, кем она являлась?

— У меня не было намерений пугать вас, — возразил голос.

И Анна в очередной раз убедилась, что говорящий стоял совсем рядом. Будто напротив нее. Но она по-прежнему не видела его, поэтому прожигала взглядом воздух.

— Тогда зачем все это? — не поняла она, начиная злиться. — Вы надо мной надсмехаетесь? Вам смешно, когда другим страшно?

Голос молчал, но Анна более не могла сдерживать злость. В ней накопилось столько обиды на того, кто запер ее в этом замке, угрожая стереть память, что она решила высказать ему все, что думает.

— Вы намеренно позволили мне выйти во двор, чтобы ткнуть носом в закрытые ворота и лишить меня надежды на освобождение, — сжав руки в кулаки и задыхаясь из-за нехватки воздуха, продолжала Анна. — Вы будто подбросили кость голодной собаке, а потом резко ее отобрали!

— Что ж, — прозвучал шепот возле уха Анны, — моя вина лишь в том, что я пошел на поводу у вашего горячего желания подышать свежим воздухом и позволил насладиться красотой рассвета. Более такой ошибки я не допущу, даю вам слово.

Анна задрожала, как от озноба, но несмотря на желание отступить, не сдвинулась с места. Гордо вскинув голову, она вслушивалась в шепот, ощущая холод, исходящий от невидимки. По этому холоду она узнала в обладателе голоса своего ночного спасителя.

— Почему вы не показываетесь, почему прячетесь? — вдруг спросила она, повернув голову чуть вбок, откуда исходил наиболее сильный холод. Ей почему-то казалось, что хозяин замка стоит именно здесь, рядом с ней. — Хотите испугать меня до чертиков? Чтобы я потеряла сознание?

— Боюсь, что, если покажусь, вам станет куда страшнее, чем сейчас, — спокойным, но холодным тоном ответил тот.

Анна усмехнулась, в негодовании сведя брови.

— Какое вы имеете право решать за меня, испугаюсь я или нет? — в досаде воскликнула она. — Этого вы, как мне кажется, знать не можете.

Сглотнув образовавшийся от волнения ком в горле, Анна глубоко вдохнула прохладный, как в зимние дни, воздух, желая усмирить дрожание рук. Конечно, ее пугала причина, по которой хозяин замка не показывался ей, но в то же время она понимала, что стоит на пути к забвению. Если невидимка покажется ей, то, не будучи истинной, она непременно лишится памяти. Это было очевидно.

— Вы хотите меня увидеть? — осторожно поинтересовался голос.

Анна на миг задумалась. Возникшая внутри нерешительность замедляла работу мозга. Может, не стоит его видеть? Вдруг забвения удастся избежать? Некоторое время Анна не говорила ни слова, не в силах справиться с заплетающимся языком. Только часто и неровно дышала, выпуская изо рта пар. Но в какой-то момент побледневшие от холода губы раскрылись, и она ответила, необдуманно, но со всем желанием:

— Хочу.

Глава 21

Едва дрожащее «хочу» прозвучало в ледяном воздухе, как все стремительно