Сейчас же всё вокруг было тихо и спокойно.

Начало двенадцатого, все на занятиях, выездах и прочих весёлых мероприятиях.

Рядовой будний день для непричастных, а для причастных так вообще — нихрена себе. Свадьба начальника базы!

— Так. Ну и куда нам дальше? — спросил я, выпрыгнув из кабриолета по-крутому и дерзкому, не открывая двери.

— Евгений Евгеньевич сказал, что организовал торжество в столовой, — ответила Габи, оглядываясь по сторонам.

— О-о-о! — я не смог сдержать улыбку. — Это Евгений Евгеньевич по Родине тоскует.

— То есть? — недоуменно спросила Изель.

— Свадьба в столовой — старинная русская традиция, — пояснил я дремучим иностранцам. — Вот только по этой же традиции хотя бы один из молодожёнов должен быть несовершеннолетним и сочетаться сугубо по залё… э-э-э… не важно. Пойдёмте скорее!

По парковке, затем мимо казарм и корпусов, я сопроводил своих спутниц к столовой. Фрау Гретту я вёл под ручку, а Габи с Изель семенили чуть впереди. С причёсками у этих зассых всё было нормально.

Пускай девки и истерили, что мы опаздываем, однако нам хватило времени, чтобы заехать в город и привести их головы в порядок. Отчасти постарались местные стилисты, а отчасти, — внезапно! — флористы.

Все волосатые бреши и колтуны, которые не подлежали быстрому восстановлению, были на скорую руку прикрыты живыми цветами. В итоге причёски получились ещё лучше, чем были до погони. Что ацтечки, что фрау Гретта выглядели прямо-таки ослепительно.

Чего не скажешь обо мне…

— Так, — пробубнил я себе под нос, на ходу осматривая свой наряд.

Кажется, последний раз я принимал душ и переодевался… м-м-м… ещё до памятного шествия инферн по Чотилапаккену. И конечно же, с тех пор поизносился. Ещё и плечо насквозь провоняло белками.

Надо что-то предпринять по этому поводу, вот только что?

— Чернов! — раздалось из-за угла столовой.

Вот уж кого не ожидал увидеть в Арапахо в числе первых, так это его. Йохансон! Тот самый инструктор… уже не помню чего. Помню только его пунктик насчёт медведей. И о том, что хотел при случае познакомить его с Лунатычем.

Из интересного, — помимо того, что Йохансон прятался за углом, — так это его костюм. Плотный, твидовый, в светло-коричневую с тёмно-коричневой клеточкой. Старенький такой, потёртый, с заплатами на локтях. Глядя на него сейчас, у меня в голове почему-то заиграла песня про дядю Пашу, который по жизни два костюма износил и по свадьбам три баяна потерял.

Хм… Кстати… А как зовут Йохансона? Уж не Павел ли?

— Идите-идите, — инструктор махнул рукой моим спутницам. — А ты за мной.

— Куда? — я недоуменно уставился на него.

— К Евгению Евгеньевичу, — коротко бросил Йохансон.

Ну… ладно. По всей видимости, так и было задумано. Барышни проследовали в столовую, а я вслед за Йохансоном к административному корпусу.

— Всё, я обратно, — сказал Наверное-Павел. — Пока все закуски не сожрали.

И исчез…

* * *

Евгений Евгеньевич Жихарев стоял у окна и глядел вдаль, на саванну поверх забора с колючей проволокой. Саванна. Жаркая мякушка Северной Америки, так ещё и в считанных километрах от эпицентра. Чужбина. Негостеприимная, опасная земля.

Не так Жихарев представлял свою свадьбу, совсем не так.

По правде говоря, в свои сорок с гаком он себе уже никакую свадьбу не представлял, и без тени грустинки собирался доживать свой век развесёлым бобылём, но вот… случилась с Евгением Евгеньевичем любовь.

Взрослая, разумная, без сумасбродств и сопутствующих страданий, но всё-таки любовь.

И размышлять здесь было не о чем. Евгений Евгеньевич всё решил и ни разу не сомневался в своём выборе. И все его нынешние тяжкие думы были обращены лишь в сторону Российской Империи.

«Интересно, — вскользь подумал он. — А Линда сейчас думает об Ирландии?»

Затем он погонял немного эту мысль и решил, что наверняка не одинок в своих чувствах в этот день, и его невеста тоже хотела бы выйти замуж на родной земле. А после вновь мыслями вернулся к Отечеству. Душный ЗАГС, полудохлые голуби, традиционное катание по пробкам до Воробьёвых гор, а затем каравай, и оливьешечка, и конкурсы с карандашом, и тосты, и крики «Горько!», и гипс на ноге свидетельницы, и второй похмельный день…

— Отчего так в России, — вдруг услышал Евгений Евгеньевич за спиной тихий голос, — берёзы… шумят?

— Чернов, твою мать! — Жихарев резко обернулся, чуть не потеряв равновесие.

Светлую грусть как ветром сдуло. Вот он, недостающий кусочек Родины, который свалился на него буквально с неба!

— Здорова, Евгеныч! — улыбнулся Артём, стоя посреди кабинета.

Как всегда в хорошем настроении, и как всегда без стука, — эта его способность проходить сквозь закрытые двери уже устала удивлять, — в кабинете начальника базы появился Чернов.

— Ать-ыыть-ы-ых-ах-ха-хай-мля! — примерно такой звук издал Жихарев, бросившись обниматься со своим бывшим учеником. — Ну что ты⁈ Как ты⁈ Как добрался⁈ А что с мордой-то⁈

— А что у меня с мордой? — Артём недоуменно уставился на Жихарева.

— Чёрный, как негр. На пляже уснул? — Евгений Евгеньевич критически оглядел лицо Чернова.

— Да что вы все заладили⁈ — возмутился Артём. — Евгеныч, слушай, а у тебя…

— Есть! — на опережение ответил Евгений Евгеньевич. — Есть у меня для тебя костюм. Вон, на диване лежит. Давай одевайся и погнали.

— О как, — ухмыльнулся Чернов. — А-а-а…

— А душ вон там, — Жихарев махнул рукой в сторону нужной двери.

— Роскошно! — просиял Артём и направился в указанном направлении.

Жихарев покачал головой, глядя вслед Чернову. Вот уж действительно, недостающий кусочек Родины. С его появлением даже чужбина стала казаться чуточку роднее.

* * *

— Слушай, — спросил я по пути к столовой. — А ты чего Габи не сказал, что я приеду?

— Да я-я-я, — Евгеныч явно замялся. — Да забей…

— Чего «забей-то»? Я чуть ДТП на трассе не устроил из-за этого! — возмутился я.

— Да блин, — в голосе друга я уловил нотки провинившегося школьника. — Линда попросила никому не говорить. Мол, так и так, твоего приезда будут ждать больше, чем самой свадьбы.

— С хера ли⁈ — я аж остановился от удивления.

— Ты же у