– Я не хочу сказать, я это говорю вам!

– Вы не могли бы рассказать мне об этом поподробнее.

– Теперь могу, – ответила Макарова и пересказала детективу всю историю своей влюбленности в Эммануила, о слежке за ним, своем открытии и о последнем разговоре с Андриевским, который мог закончиться для нее очень плохо.

– Возможно, он хотел просто напугать вас? – предположила Мирослава.

– Если б вы видели, какое у него было зверское лицо, вы бы не сомневались в его истинных намерениях! – вырвалось у Макаровой с болью и горечью. – Я была почти уверена в том, что он убьет меня.

Глядя на изменившееся лицо женщины, детектив была склонна поверить ей.

– Когда он отпустил меня, – продолжила между тем Любовь Александровна, – я без чувств рухнула на подстилку из прошлогодней хвои и не знаю, сколько времени я там провалялась. А когда очухалась, еле доползла домой. Дома, стоя перед зеркалом, я увидела у себя на шее отпечатки его пальцев. Следы, оставленные Эммануилом, были видны на моей шее еще больше месяца.

– И никто, кроме вас, их не видел? – спросила детектив.

Любовь Александровна покачала головой, машинально дотронулась до своего горла и тихо сказала:

– Зачем? Родителям я сказала, что простудилась. Обмотала шею шарфом и так ходила, пока стало ничего не видно.

– Как же вам удавалось после случившегося ходить в школу и встречаться с Андриевским и Горчаковской?

– Я думаю, что физичке, своей любовнице, Эммануил ничего не сказал. На меня же он не смотрел, а я старалась не смотреть на него. Так и доучилась. Позднее я узнала, что физичка уволилась из нашей школы и они поженились. Их дальнейшей судьбой, как вы, наверное, догадываетесь, я не интересовалась. Мне надо было свою жизнь устраивать.

Мирослава кивнула. Она заметила, что Макарова избегала называть бывшую учительницу по имени-отчеству. Видно, она так и не смогла простить ни Елену Валентиновну, ни Эммануила.

– Вы испытали облегчение, – решилась она спросить, – когда услышали известие о смерти бывшей учительницы?

– Ничего я не испытала, – ответила Макарова, – у меня все, что было связано с этими двоими, давно выстужено. Но вы правы в том, что мне ни ее, ни его не жалко. У вас есть ко мне еще вопросы?

– Нет, – покачала головой Мирослава.

Макарова облегченно перевела дыхание.

– Извините, что заставила вас перенестись в неприятное для вас прошлое, – обронила Мирослава.

– Не за что, – ответила Макарова, – я понимаю, что это ваша работа и вам волей-неволей, но нужно найти убийцу. Я же скажу свое мнение. – Макарова пытливо посмотрела в глаза детектива.

– Я вас внимательно слушаю.

– Сам Эммануил и мог ее убить, если она завела шашни на стороне.

– Андриевская уже не в том возрасте, – заметила детектив.

– Ага, – фыркнула женщина, – не слыхали пословицу: «Седина в бороду, бес в ребро»?

– Что ж, спасибо вам за ваше откровение и за версию. До свидания.

– Лучше уж прощайте, – вырвалось у женщины, и она проводила детектива до двери.

Глава 18

По бледно-голубому, почти прозрачному небу были разбросаны кудряшки мелких облаков.

Сев за руль своей машины, детектив не сразу выехала на дорогу.

Вспомнив предположение Макаровой о том, что Андриевский сам мог убить свою жену, Мирослава также не забыла слова свидетелей о конфликте Андриевской с одним из своих учеников. Конфликт произошел вроде бы из-за заниженных оценок. Все в один голос утверждали, что виноват в этом был сам мальчик.

«А что, если Макарова права и Андриевская пыталась соблазнить своего ученика, а когда он не поддался на ее уловки, стала занижать оценки. Разве такое невозможно? – размышляла Мирослава. – Мелкая женская месть строптивому предмету страсти».

Поломав еще немного над этим голову, детектив решила, что такое вполне могло иметь место.

А вот в то, что Андриевский сам убил свою жену, она не верила. Хотя и испытала шок, услышав историю Любочки Осташевской. Попытка удушения девочки не вязалась с представлением, которое детектив составила о своем клиенте. Видимо, Эммануил Захарович сильно изменился с тех пор.

Однако узнать подробнее о том, что произошло между Андриевской и ее учеником в новой школе, все-таки стоило. Поэтому, выехав на дорогу, Мирослава развернулась на кольце и поехала почти что на другой конец города. Перед этим она не забыла позвонить своему помощнику и предупредить его, что задержится.

– Шура звонил, – сообщил ей Морис каким-то скучным голосом.

– Обещал приехать? – спросила она.

– В том-то и дело, что нет. Хотя я пытался заманить его жареной курицей и пирогом с клубникой, – признался Морис.

– И чем он мотивировал свой отказ? – усмехнулась Мирослава.

– Сказал, что очень занят. Спрашивал, чем мы сейчас занимаемся.

– А ты?

– Что я?! Сказал, тайна следствия! – отрезал Морис.

– Молодец! – похвалила его Мирослава.

– Вы хотя бы к ужину вернетесь? – спросил он ее.

– Даже раньше. По пути ничего не ела, так что от полдника не откажусь, – рассмеялась она в трубку и отключила связь.

В школе, в которой Андриевская работала в последнее время, вход в святыню знаний охранял могучий седоусый охранник.

Мирослава предположила по его выправке и деловитости, что он бывший военный.

Узнав, что Мирослава детектив и приехала к ним из-за убийства преподавателя физики, он попросил ее подождать минуту и сразу же позвонил директору школы. Она оказалась на месте и, судя по всему, распорядилась немедленно пропустить Мирославу, так как, повернувшись к ней лицом, охранник распорядился:

– Поднимитесь на второй этаж, первый кабинет слева. Клавдия Дмитриевна вас ждет.

От клиента Мирослава знала, что фамилия директора Лукачевская.

Она поблагодарила охранника, прошла по длинному коридору до лестницы, поднялась наверх и постучала в кабинет директора.

– Зайдите, – раздался приятный женский голос.

Не успела Мирослава полностью войти в помещение, как сидевшая за столом женщина поднялась ей навстречу и спросила:

– Это вы детектив Мирослава Волгина?

– Частный детектив, – уточнила Мирослава.

– Да, Василич сказал мне.

Мирослава вспомнила, что на бейджике охранника было написано: «Игнат Васильевич Маренков».

– А я директор этой школы, – проговорила женщина, – Клавдия Дмитриевна Лукачевская, – она по-мужски протянула Мирославе руку.

И та пожала ее.

– Приятно познакомиться, хотя повод для нашего знакомства приятным не назовешь.

– Это уж точно, – кивнула директор и предложила: – Садитесь.

– Спасибо.

– Вы, наверное, удивлены, что я вас так охотно принимаю? – Она вопросительно посмотрела на Мирославу.

Та предпочла сделать вид, что ни о чем не догадывается. И директор продолжила:

– Мне Эммануил Захарович звонил и предупредил, что обратился к частному детективу. Я спросила: а что, полиция не тянет это дело? Он же ответил, что одна голова хорошо, а две лучше. Я согласилась с ним. Так что внимательно слушаю вас.

– Клавдия Дмитриевна, как вам работалось с Андриевской?

– Великолепно работалось, – ни на минуту не задумываясь, ответила Лукачевская и объяснила: – Предмет свой Леночка знала отлично, с ребятами ладила. К тому же на нее можно было всегда полностью положиться как в учебных, так и в общественных делах.

– А какие отношения были у Андриевской с коллегами?

– Отличные! В коллективе ее все любили. Если вы мне не верите…

– Ну что вы, – с улыбкой перебила ее Мирослава.

Однако